Да? Это, какие, например? нахмурился Погодин.
Котик, давай в другой раз, а? Мне, правда, бежать нужно уже, попыталась избежать ненужного разговора старшая медсестра. Ну, не примитив, извини, дурацкое слово. Хорошие, хорошие рассказики. Я даже увлеклась, сама не заметила, как всю папку прочла. Петенька, ты жуть какой талантливый, честное слово! Ты же знаешь. Я никогда не вру.
Спасибо тебе, милая, за честную критику, успокоился Погодин и погладил Аллочку по спине.
13
Фёдор Иванович встал из-за стола и галантно поклонился своей собеседнице.
Благодарю за компанию, сударыня! громко произнёс он.
Да ну что вы! Это вам спасибо, вы так интересно всё рассказываете, улыбнулась яркой и добродушной улыбкой женщина.
Довольный комплиментом Фёдор Иванович поставил свои тарелки на тележку для грязной посуды и вышел из столовой. И только после этого женщина посмотрела на свои тарелки и поняла, что ни к чему так и не притронулась. Она взяла ложку и стала есть суп. Внезапно из её носа в тарелку закапала кровь.
Женщина, не совсем понимая, что с ней происходит, приподнялась из-за стола, её повело немножко в сторону, и она, задев стол, упала на пол.
Из-за соседнего стола вскочил толстый мужчина.
Эй! Что с вами?! закричал он. Врача сюда! Женщине плохо!
Груша, приподнявшись на носочки, посмотрел через плечо Васи на женщину, которая лежала на полу и дёргалась в судорогах.
Видал?! зашептал на ухо Виталик Грушин Васе. Иваныча послушала и брык с копыт!
Ага. Хорош заливать! ответил Василий. У тётки эпилепсия, к гадалке не ходи.
14
В шестнадцатой палате терапевтического отделения стало ещё холодней. Сарнацкая отложила в сторонку газету и накрылась одеялом. Неприятное чувство тревоги накрыло её тело мурашками. Она чувствовала, что что-то не так, что за всем этим холодом стоит жуткий могильный мрак. И пожилая женщина вдруг подумала, а что, если она чем-то серьёзно больна и ей уже не суждено быть выписанной из этой больницы?..
В таком жутком холоде мы точно схватим воспаление, нехорошо закашляла Мария Ивановна. У меня уже кашель, гляди! А никто даже не чешется.
Да, кому мы нужны, Мария? ответила на её реплику Чеславовна. Кто об нас думать-то будет?
Значит, пойдём жаловаться к главврачу, решила Сарнацкая, и от этого решения на душе у неё стало немного спокойней.
Ой, не знаю. Его, поди, и нету уже. закряхтела Чеславовна.
Да здесь он. Видела его сейчас в коридоре. Надо пойти покосилась на Чеславовну Мария Ивановна. Ох, что-то сердце прихватило Чеславовна, сама сходишь, а? Тем более, я уже Максиму Викторовичу, жаловалась
Чеславовне это идея не понравилась, и она отмахнулась от неё рукой:
От меня одной большого толку не будет. Тебе, скажет, старушонка, на тот свет уже пора, а ты всё жалуешься. О-хо-хо. Сейчас наши молодухи вернутся с покурилок, мы их и отправим воевать.
В палате раздался какой-то неприятный шелест. Сарнацкая посмотрела по сторонам, но не смогла понять, где это шелестит.
Чеславовна, ты это слышишь? встревоженным голосом поинтересовалась пожилая женщина.
Чеславовна кинула взгляд на Сарнацкую, а потом на стенку за её спиной и увидела, как с маленькой ледяной точечки разрастается небольшая ледяная корка.
Мария, что это у тебя за спиной? А? спросила шёпотом испуганная Чеславовна.
Сарнацкая медленно обернулась и, расширив глаза от ужаса, стала смотреть на то, как разрастается ледяная корочка.
Никогда такого не видала! произнесла она.
Ахти, Господи! Что за напасть?! запричитала Чеславовна.
Нет, я на этой кровати больше спать не буду! Сарнацкая спрыгнула на пол, свернула свои матрас и одеяло и перенесла их вместе с подушкой на свободную кровать.
Чеславовна тоже встала с кровати и сразу же направилась к выходу из палаты.
Пойду Максима Викторовича звать, пролепетала старушка. Что ж такое делается?
Сарнацкая мгновенно перестала возиться с перемещением постелей и кинулась вслед за Чеславовной:
Подожди, я с тобой!
А сердечко твоё как же? Сама-то идти сможешь, я-то тебя не дотащу, подколола Сарнацкую старушка.
Уже всё в порядке, Чеславовна. Я здесь одна ни за что не останусь.
15
Магамединов положил трубку на телефонный аппарат. И сразу же в его кабинет без стука ворвались Чеславовна и Сарнацкая.
Знаете что, Максим Викторович, мы требуем, чтоб нас перевели в другую палату! сходу пошла в наступление Сарнацкая. Мы такие условия терпеть больше не собираемся! Я вам ещё утром говорила, и потом, на обходе.
Да, да! Максим Викторович! вякнула следом Чеславовна.
Магамединов слез со стола и сделал шаг в сторону женщин.
Мария Ивановна! Софья Чеславовна! Не волнуйтесь, мои дорогие, вам вредно!
Куда ж я вас, миленькие, всех переведу? У нас все до одной палаты заняты больными. Почти каждая койка.
Глаза Сарнацкой стали наливаться кровью, и она завопила:
Вы бы видели, что у нас на стене появилось!
Магамединов с серьёзным выражением лица посмотрел на Сарнацкую и несмело спросил:
Что-то похожее на ледяную корочку?
На шипящую курочку, прошептала Чеславовна.
На лице Марии Ивановны появилось удивление, и она захлопала ресницами, как девушка-кокетка:
А вы откуда это знаете, Максим Викторович?