Брось заботу о том, чтоб и делом, и словом мешал!
Лучше сядь-ка ты есть к нам и пить; вот настанет потеха, {305}
Всё, что нужно тебе, приготовят ахейцы в навал,
И корабль, и отборных гребцов, чтоб скорей ты поехал
В Пилос славный, и слухи собрал об отце там своём».
Но ему же в ответ Телемах рассудил так с успехом:
«Антиной, мы при наглости вашей совет не найдём, {310}
В пире долю принять со спокойным и радостным духом.
Не довольно ль, что раньше, когда еще малым был днём,
Женихи, вы, богатства ценнейшие наши в разруху
Жрали? Нынче, как стал я большим, от советников сам
Вызнал много, в груди моей мужество стало послушно, {315}
Кер стараюсь зловещих на вас всех наслать к головам,
Иль, отправившись в Пилос, иль здесь же, на острове зрея,
Еду, сделаю путь, о котором твержу нынче вам,
На чужом корабле, ибо сам я гребцов не имею,
Корабля своего, показалось вам выгодней, знать!» {320}
Вырвал руку свою из руки Антиноя, смелея,
Так легко. Женихи продолжали меж тем пировать,
Так легко. Женихи продолжали меж тем пировать,
И над ним все глумились они, и шутили на славу.
Говорил им один из надменных юнцов тут опять:
«Берегитесь! На нас Телемах замышляет расправу! {325}
Иль кого привезёт из песчаного Пилоса к нам,
Иль, быть может, из Спарты. Ведь рвётся туда, взять управу!
Иль в Эфиру поехать сбирается, в край, по плодам,
Вдруг оттуда для жизни смертельного яду добудет,
Замешает в кратеры, отправит всех нас к злым чертям». {330}
И другой говорил из надменных тех юношей, судя:
«Знает кто? Ведь возможно он, в гнутом уйдя корабле,
С Одиссеем, вдали от домашних погибнет. Рассудим,
Этим много и нам он доставит хлопот. На столе
Достоянье его всё тогда разделить нам прекрасно, {335}
Мамке с будущим мужем оставим мы дом на земле»,
Говорили. Пошёл Телемах в кладовую с опаской,
С кровлей верхней, большую; хранилось добро за стеной,
Злато, мёд, и одежда в ларях, благовонное масло.
Там, в порядке вдоль стен находились, одна за другой, {340}
Бочки полные сладким вином многолетним, напитком
Чистым, божьим, хранился на случай, когда бы домой
Все ж вернулся домой Одиссей, после многих попыток.
Дверь двух створок прилажена прочно, закрыла там вход.
В кладовой этой ключница ночи и дни находилась, {345}
Охраняя запасы, с усердием их стережёт;
Евриклея, то дочь Опа Пенсенорида, старушка.
Телемах обратился, позвавши ее наперёд:
«Наполняй вином амфоры сладким мне, няня, послушай,
Не того дорогого, которое здесь всем пример. {350}
Поминав о бессчастном, в надежде, что может быть лучше,
Вдруг придёт Одиссей, ускользнувши от Смерти и Кер.
Амфор сделай двенадцать, и крышками сверху покрой их.
После кожаных плотных мешков ты наполнишь доверх,
Двадцать смеривши мер, той размолотой ячной мукою. {355}
Знай об этом одна! Заготовишь припасы, и здесь
Их поставишь, а вечером я заберу их с собою.
Мать поднимется в верхний покой свой, о Сне зная честь.
В Спарту ехать сбираюсь, и в Пилос песчаный, разведать,
Нет ли слухов о милом отце, возвращеньи, бог весть», {360}
Так сказал. Евриклея кормилица воет, как ведьма,
Огорчённо к нему обращается, слово летит:
«Как могла у тебя в голове эта мысль быть последней,
Милый сын мой! Ну как ты, единственный, умный на вид,
Выйдешь в дальние земли? Погиб уж вдали от отчизны {365}
Богу равный отец Одиссей где-то, в дали лежит.
Эти ж, лишь ты уедешь, коварное дело замыслят,
Хитро сгубят тебя, и всё наше поделят с собой.
Ты останься, милок, со своими! Откуда те мысли,
Всяко беды терпеть по морям беспокойным, родной?» {370}
И тогда ей в ответ Телемах рассудительный молвил:
«Няня, тише! Решенье моё не без бога. Постой,
Поклянись мне, что матери ты ничего не обмолвишь,
Прежде минет одиннадцать дней, иль двенадцать, ты скрой,
Или спросит сама, иль другие об этом промолвят. {375}
Вдруг, боюсь я, от слёз злых поблекнет она красотой».
Тут старуха сама поклялась богов клятвою страшной.
После как поклялась, и окончила клятву, рукой
Вина в амфоры тотчас налила; в мешки же исправно,
Кожей сшитых надёжно, насыпала ячной муки. {380}
Телемах к женихам пировавшим вернулся обратно.
Снова мысль тут пришла сероглазой Афине в виски,
Образ взяв Телемаха, пошла обходить она город;
Становившись пред мужем, к нему обращалась с тоски,
Чтоб на быстрый корабль они вечером все пришли хором. {385}
К Ноемону, блестящему Фрония сыну, прося
Корабля, обратилась. Он ей предоставил охотно.
Солнце тут опустилось, и тени всё скрыли, сойдя.
В море быстрый корабль тут спустила богиня, и снасти
Уложила в него, что для плаванья нужно в морях, {390}
И поставила судно на выход из бухты, на счастье.
Все товарищи к судну сошлись, приглашённые ей.
Сероглазка, богине Афине вновь мыслит отчасти,
Быстро двинулась в дом Одиссея, что богу родней;
Сладкий сон излила на глаза женихам пировавшим, {395}
Ум смутила у них, из рук выбила кубки. За ней
В город вышли все спать, и в постелях лежали, уставши,
Но недолго, как сладкий им Сон на ресницы всем пал.
Позвала же затем Телемаха из комнат прекрасных
Позвала же затем Телемаха из комнат прекрасных
Сероглазка Афина, так слово ему прошептав, {400}
Образ Ментора взяв, с ним похожая видом и речью: