Но вот однажды, в классе пятом, Пушинка и её подружки решили к новому году срубить по ёлке. И после школы собрались на лыжах идти за маленькими деревцами: взяли топоры, верёвку, путь предстоял неблизкий. И поэтому когда дошли до медвежьей горы, уже стемнело. Когда же с добычей выходили обратно из леса, было совсем темно и жутко, и вдалеке в посёлке уже горели огни. Но по ёлке всё-таки однобокой срубили. Елки были неказистые, но куда деваться принесли, поставили дома, зато всё сами сумели, совсем как взрослые подготовились к новогоднему празднику.
Январь 2013
Туфли и портфель к первому сентября
Во времена Великой Отечественной войны, из-за того, что практически всех взрослых мужчин призвали на фронт, тяжёлые сельскохозяйственные работы целиком легли на плечи женщин и детей.
Нас (вспоминает моя бабушка о времени, когда ей было около семи лет), малолетних ребят, посылали сначала на поле, а затем отправляли на «ток» так назывался процесс молотьбы зерна, когда снопы клались под молотилку, при помощи которой извлекалось из колосьев зерно. Сезон сбора урожая, обработки зерна был самым напряжённым: днём работали на поле, а ночью молотили, и затем всё получившееся зерно отправляли на фронт, и никаких тебе выходных и отпусков в военную пору не давали.
Мне тогда стукнуло как раз семь лет, и в сентябре я готовилась пойти в первый класс. В самый последний день перед учёбой мама попросила меня унести сестре яиц и масла, которая жила в соседнем Васильевском посёлке. А бригадир в ответ запротестовал: «Трудодни скостишь врагом народа станешь!». Получается, что даже в последний день перед школой не полагалось нам отдыхать.
Но всё-таки я отпросилась, и отправилась к сестре прямиком через лес, разделявший наше и сестринское поселения. Точно не скажу, сколь лесная дорога была длинна, «чёрт говорят мерил, да верёвка порвалась», но предположительно расстояние в восемнадцать двадцать километров, а может и больше.
Побежала, я одна, значит, через лес, и днём-то вперёд хорошо, но когда обратно вечером Сестра говорит: «Ты не ходи, ночуй», а я ей: «Ой, нет. Коля (старший брат) обещал сегодня к нам домой наведаться, и принести мне туфли с портфелем». А иначе ведь с сумкой «холщаной» пришлось бы на учёбу идти. Так что на ночь у сестры я не осталась, а сорвалась в обратный путь.
Темно вечером, только зашла в «волок» (лес), и тут же «тетеревуха» (такая птица большая) как захлопает крыльями. А я как испугаюсь, да и побегу без оглядки, а кругом одни волока тёмные глухие леса В итоге весь путь без единой остановки пробежала.
Домой вернулась уже ночью. Мама как запричетает: «Да ты чего, с ума сошла ночью по лесу одна?» И я тоже реву в ответ и спрашиваю: «Да! А Коля-то пришёл?» А он в это время спрятался, чтобы мне сюрприз сделать. Мама говорит: «Видишь, и Коля не пришёл, и ты прибежала ночью зачем было так рисковать?». А я настырно: «Нет, он всё равно должен прийти, обещал мне туфли и портфель купить».
Он потом выходит, портфель выносит, и туфельки маленькие, чёрненькие. Но во время примерки выяснилось, что они мне малы не было, говорит, другого размера (в войну ведь плохо с ассортиментом обстояло). И я потом эти туфли водой размачивала, что только с ними не делала! Но в итоге, всё равно их надела, и на первое сентября пришла с новым портфелем и в новеньких туфельках.
Деревня Возжаи
Все окрестные деревни у нас назывались по фамилиям проживавших в них родов. Так, к примеру, соседняя деревня звалась Воробьи, и в ней в основном жили Воробьевы. Следующая на три километра, отстоящая от нашей деревни, именовалась Махни, и в ней соответственно в большинстве почивали Махнёвы. А если смотреть в противоположную сторону там уже деревня Катай стояла, и в ней все были Катаевы, а ещё дальше Заболотины, ну а других деревень сегодня и не вспомню.
А наша деревня Возжаи была большая, да и на таком красивом месте построена. Её населяли не только Возжаевы, но и Миклины и Егорины.
Что из себя представляла деревня Возжаи, она была чем-то вроде родового поселения?
Раньше, видишь, не уезжали никуда. К примеру, если у отца были сыновья, то когда женился первый сын, избу тому выстраивали по соседству с отчим домом, а затем, когда обзаводился семьёй второй, ему рядом с первым сыном ставили дом. Так и разрастался целый род в одной деревне, и жили все вместе, никуда не уезжали
Об этой деревне я сохранила немного воспоминаний, поскольку была ещё совсем маленькой. Там у бабушки с дедушкой в хозяйстве водился петух с золотистым оперением и очень красивым хвостом. Но у этого петуха имелся один огромный недостаток: он часто задирался, и клевался. И вот однажды по весне, когда бабушка пошла в погреб, раньше ведь не было холодильников, а в погреб ещё зимой снега побольше набрасывали, и на земле от этого образовывалась корка льда, и целое лето потом в погребе сохранялся холод, так что в нём хранили весь скоропортящийся провиант. Отправилась, значит, бабушка в погреб, и я за ней следом. И у самого входа в погреб подкараулил меня золотистый петух, и вдруг ни с того, ни с сего, как заскочит мне на голову, да и клюнет прямо в лоб. Бабушка, увидев такое, сразу схватила петуха, и отрубила ему голову, а потом суп сварила.