Диспозиция, то есть, положение сторон перед сражением, была вкратце такова: изнутри парень забаррикадировался, внизу стояло три милицейских машины: два Уазика и «Волга». С арабом пытались вести переговоры через дверь, но бесполезно. Его друг и земляк объяснил, что он приревновал свою подружку, и теперь у него «кровь кипит». После краткой беседы с земляком и небольшого совещания с милиционерами, я пошел на шестой этаж вести переговоры. Несколько ребят в форме пошли со мной. Вооружившись несколькими цитатами из Корана, призывающими к умеренности, я начал его увещевать, периодически используя также случайно запомнившиеся мне арабские фразы, надо признаться, не всегда относящиеся к делу.
Видя, что никакого движения не наблюдается, я в отчаянии прочел ему по-арабски «Фатиху»5. Так называется первая сура, то есть, глава Корана.
«Фатиха» это женское имя?
Нет. Женское имя Фатима. А «Фатиха» означает в переводе «Открывающая» это потому, что она первая.
И вы помните всю главу наизусть? изумилась Жанна.
Она явно увлеклась рассказом. Билл сидел, благодушно улыбаясь, всем своим видом как бы говоря: молоток, Бом, не подкачал.
Ну вот, отдувайся тут, понимаешь, за этого Дон-Жуана.
Да, я помню, улыбнулся я. Всю главу целиком. Но это не трудно. Дело в том, что она совсем короткая всего семь айятов, то есть, «стихов». Это вроде нашего «Отче наш», только мусульманского. А потом я продекламировал и еще одну суру «Аль Кафирин»6, что означает «Неверные». Она еще короче. Там говорится, что мусульмане не должны подражать неверным и не должны делать всякие гнусности.
В заключение я процитировал известную формулу: «Ауззу би-л-лахи мин аш-шайтан ар-раджим».7 Это значит: «К Аллаху прибегаю от шайтана, побиваемого камнями».
В смысле «держись от шайтана подальше», так?
Типа того. Точнее, не следуй наущениям шайтана, а держись поближе к Аллаху и его словам, то есть, к Корану.
А почему шайтана побивают камнями?
Билл вновь сграбастал Жанну и, как всегда, громко возгласил:
А потому, моя радость, что он редиска. А редисок на Востоке полагается забрасывать камнями.
Ой, ну, Игорек, раздраженно заерзала девушка, дай поговорить с человеком!
А я что, деланно обиделся Билл, уже и не человек?
Но ты же сам говорил, что ты Принц-Железный Член с Альфы Центавра, припечатала Жанна.
Ну вот получай, фашист, гранату.
Кеша жизнерадостно засмеялся.
Что до меня, то я ни на минуту не усомнился в точности этой «цитаты» это было очень похоже на Билла. Пожалуй, был в этом даже своего рода «фирменный стиль», но вряд ли в данном конкретном случае автору доставило удовольствие такое цитирование.
У «Игорька» отвалилась челюсть. Впрочем, надо сказать к его чести, ненадолго он быстро пришел в себя и вновь обрел свой обычный кураж.
Но ведь, милая, сказал он, обращаясь к Жанне, которая стала просто пунцовой от стыда и наверняка сожалела о своей несдержанности. Я доверил тебе эту информацию под строгим секретом. Это была наша тайна. Теперь я раскрыт, миссия провалена. А я ведь нарушил строжайшую инструкцию не вступать в тесный контакт с аборигенами. На родной Альфе Центавра меня теперь ждет трибунал. Придется стать невозвращенцем.
И Билл прильнул к соблазнительной груди Жанны.
Да, силен! Ничем его не проберешь.
Да, силен! Ничем его не проберешь.
Может, попросим дядю Сережу рассказать, что было дальше? спросил он.
Ой, конечно! Мне очень хочется узнать, чем все кончилось, с энтузиазмом поддержала Жанна, с благодарностью хватаясь за спасательный круг, брошенный ей Биллом.
Что ж? Дядя Сережа «всегда готов». И я продолжил:
«Ну вот, начал я арабу, значит, мозги вправлять через дверь. Мужики смотрели на меня с беспокойством. Но вдруг откуда-то с улицы послышались крики, один из ребят побежал смотреть. Потом орет: «Он ее втянул!». Через минуту дверь отворилась.
Араба, конечно, повязали, хотя и с осторожностью, что же касается девушки, то она была в полубессознательном состоянии. Впрочем, меня это уже не занимало, я и так малость перегрелся. И только потом, уже в отделении милиции, где мне пришлось давать не только свидетельские показания, но и объяснения по поводу этого типа (которого я, кстати, неплохо знал), составлявший протокол старлей в штатском, печатая двумя пальцами на машинке, несколько озадаченно спросил меня: «Нет, я понимаю, наша работа но никогда не думал Слушай, мужик, как ты это все выдерживаешь? Так ведь и съехать можно». Мне оставалось лишь грустно улыбнуться и пожать плечами. На следующий день за все это я получил отгул»
И вас никак не наградили за это? удивилась Жанна.
Нет, все-таки она еще недостаточно хорошо знала жизнь
С какой стати? спросил я.
Но ведь Вы человеку жизнь спасли я хочу сказать, той девушке! возмутилась Жанна. Или не так?
Так, подтвердил я. И что с того? Думаете, мне за это должны были дать Героя Советского Союза?
Нет, ну хотя бы что-то
Например? Медаль «За спасение от психа»? Так не было в СССР такой медали.
Но премию-то могли же дать!
Разбежались! Мне и положенного-то не доплачивали. Вообще-то ведь как? Если начальство напортачило, то виноват подчиненный. А если подчиненный добился успеха, то это заслуга начальства. Даже если начальство село в лужу. Так, и только так. Ныне, присно и вовеки веков! Аминь! Так, что мне еще повезло, что не влепили выговор.