Проснулись дети уже в Приленске. Это был небольшой посёлок, домики которого, по большей части щитовые, теснились у воды. Река была такой громадной, что у Тимы захватило дух! Словно небо начиналось у самого берега, опрокинутое бескрайнее небо с облаками! Другого берега реки не было видно. Потрясённый, шатаясь после скачков долгой дороги, мальчик оглядывал ширь водных просторов. Скрытая мощь веяла на него от быстрой воды. Течение оказалось сильным. Оно было настолько сильным, что даже в Тихом было множество историй о том, как на Лене людей уносило течением и если их сразу не вылавливали, то бедолаг стаскивало водой так далеко и быстро, что найти их не было никакой возможности. Явное преувеличение, но тут, на берегу гигантской реки вполне в это верилось. Несколько ниже по течению виднелся крупный остров.
Вы тут побудьте возле машины. Или посидите внутри. Я дойду до конторы. посоветовал папа Тимы и ушёл вместе с водителем.
Мой папа должен скоро подойти, всё так же невыразительно, без интонации проговорила девочка. Назад поедем вместе.
Да невнимательно откликнулся Тима, не отводя восхищённых глаз от неимоверного количества горизонтальной воды.
Взрослые больше не могли выдерживать тряску и потому пошли пешком на поиски конторы. Благо посёлок был маленький. Скоро они вернулись вместе с папой девочки. Наташа радостно улыбалась, её папа весело смеялся, обнимая и целуя любимую дочь. От воды тянуло холодком. Тима заранее одевал длинные штаны. На острове ожидался ветер. Наташа так и приехала в спортивных штанах и ей одевать было нечего.
А когда на остров поедем? теребил отца Тима.
Какой нетерпёж, придержал его папа. Будет тебе и остров.
Группа путешественников спустилась к берегу. Домики жались к воде по очень простой причине. Так удобнее было браконьерствовать по рыбе. Ежегодно сносило паводком несколько домишек, но на их месте сразу вырастали новые. Селиться на сопках, которых тут выпирало во множестве, избегая проблем с паводком, дураков не было. Красная икра оправдывала все неудобства таёжного быта.
У мостков, наскоро собранных из бочек с бетоном и досок, стоял катер с шестизначным номером, полная несуразица для детей, знакомых пока только с началами арифметики. На борт катера поднимались доярки, волоча за собой пустые молочные бидоны и вздымая в могучих руках вёдра по три четыре сразу. Детей снабдили рюкзаками с провизией, предупредили ещё раз об осторожности с водой, напомнили насчёт запрета на костры, поцеловали на прощание и отправили по сходням на катер.
Бывалый катер с помятыми и не раз проваренными бортами легко рванулся от причала. Доярки пели. Это были жизнерадостные, весёлые, задиристые женщины, но Тима был настолько углублён в красоты громадной реки, что не слышал их едких замечаний и тонкого цинизма. Течение работало в подмогу мотору и скоро железный нос катера вонзился в южный галечный берег острова. Скинули сходни. Доярки, хохоча и перемигиваясь, гремя алюминием и жестью, ушли к коровам, а Тима и Наташа двинулись по единственной тропинке вглубь острова.
Через двадцать минут они дошли до небольшого, очень чистого озерка и устроили привал, в буквальном смысле привалившись к рюкзакам.
Ты меня не узнаёшь? спросила Наташа. Странный ты какой-то. Молчаливый.
Не узнаю, честно ответил Тима. Но ведь и ты не слишком разговорчива.
Вопреки ожиданиям ветер был совсем несильный. Почва нагрелась на солнце и лежать на траве становилось жарко, хотя путешественники предусмотрительно улеглись в тени.
По тропинке к ним вышла одна из доярок. Она принесла трёхлитровую банку парного молока, которую и оставила возле детей у корня низкорослой берёзки.
Спасибо, тётя Таня, улыбнулась Наташа. Обратный катер через восемь часов, как обычно?
Да, девонька, подтвердила женщина. Гудок дадут, если что. Не оставим. Пейте молочко, молодёжь.
И тётя Таня ушла.
На острове было до сорока коров. Зимой они прятались в укрытиях в посёлке и питались накошенным для них за лето сеном. А сейчас роскошествовали на воле и наслаждались свободой. У них не было пастуха. Не такие они были глупые, чтобы лезть в быструю воду с крутого откоса, когда попить можно было или с пологого берега, или из озера. Травы на острове росло много. Под горячим летним солнцем она поднималась до высоты человеческого роста. Волков на острове летом не было. Это проверяли весной, когда сходил лёд на Лене. А после волки не могли попасть на остров изза течения. Да и к чему им остров, когда летом в тайге полно дичи и другой пищи? Так и пировали царственно коровы на острове до первых белых мух, до первого снега.
Это ты тогда меня на лестнице оттаял от железа, сказала Наташа, отвернувшись. Ты не думай, я не глупая. Меня мальчишки толкнули и убежали.
Тима живо вспомнил девочку в шубке с капюшоном, которую он укрывал рукавицами и отогревал дыханием у железных перил. Он вскочил и внимательно осмотрел её губы. Ничего особенного. Губы, как губы. Обошлось, значит. Тима засмеялся.
Вспомнил! Ты ещё говорила, что в долгу не останешься! Это ты долг так отдаёшь? Молоком?