Ювента! я продолжила притворяться спящей, не хочу начинать этот день.
Ювента! Ты опаздываешь! кажется, придется вставать. Дарла так просто не отступиться
Ювента, вставай уже! Твой отец будет очень расстроен, если ты опоздаешь.
Да встаю-встаю, Дарла! Незачем кричать на весь дом.
Я погорячилась. Дарла и вовсе не должна быть мне нянькой или воспитателем. Возраст у меня тот, когда я вполне могу заботиться о себе сама. Просто мне действительно не хочется сегодня идти на встречу с отцом.
В комнату прорывался серый свет из окна. Солнечные дни давно в прошлом, но по ним никто не скучает. Как можно скучать по тому, что и вовсе не знал? Лишь тихо, скрывая это как самый страшный секрет ото всех. Чтобы отличить ночь ото дня давался по всему городу специальный сигнал: три коротких и один длинный гудок. После него все должны были запираться у себя дома и не выходить до утренней смены. Это если вам повезло, и вы работаете в первую половину дня. Вы можете себя обезопасить и создать вполне сносную жизнь. Но если после сигнала вы всё ещё на работе, то дай вам силы пережить ещё один кошмар.
Наконец совладав с одеялом, я направилась собираться на встречу. С отцом я могла видеться только два раза в месяц, так говорил устав. Конечно, это было не для всех. Только для родственников ученых, которые не имели права покидать свою лабораторию. Мой отец вполне мог отказаться от этой должности, и устроиться не в закрытый отдел Заведения, мы бы не голодали и ещё бы платили Дарле с Юллой. Но для отца работа была слишком важна, а то что она лишает времени с семьей и собственного дома его не особо заботило.
Можно было сделать для встречи исключение лишь в трёх случаях: смерть, лихорадка или суицид. Не стоит пугаться последнего, в наше время это вполне закономерный процесс. Я могла бы привести тысячи фактов из учебников, как наш вид прогрессировал лишь на этом феномене и помог нам пережить лихорадки. Но вся эта информация должна быть упомянута лишь для утоления любопытства, в ином случае лучше это оставить в самых тёмных уголках сознания.
Мне предстояло преодолеть почти весь город по подземным путям среди таких же, как и я. Конечно, был вариант отправиться на летунах, но это ускорило бы семейное воссоединение. Одевшись в специальную форму для этого дня (чёрное платье до колен с длинными рукавами и красная накидка на голову), я окинула взглядом своё отражение. На меня смотрела девушка лет восемнадцати, с русыми волосами и бледной кожей. Я ничем не выделялась среди других жителей, это было скорее плюсом, особенно сегодня.
«Давай, Ювента, ты сможешь. Отцу отвечать только да или нет. Соблюдать дистанцию. Улыбаться. И ты управишься до сигнала. Ничего страшного в этом нет. Он всего лишь твой отец, а это всё предписанные правила, которые просто нужно выполнить»
Неужели собралась?! Ювента, давай скорее, а то не успеешь вернуться домой до сигнала.
Дарла, уже иду. Ты самый суетливый человек из всех, которых я знаю.
Дарла передала мне необходимые документы для поездки: пропуск и карточку с деньгами, там оставалось совсем немного. На вагоны многоножек я всё-таки успела, но все места были уже заняты, мне пришлось приютиться у самых дверей, не самый лучший вариант.
Случайные люди
Серый город. Серые дома, серый асфальт, серые огоньки на вывесках, серые люди. Если быть честным, то люди не были совсем серыми. Из-за отсутствия солнечного света их лицами завладел белый цвет. Толпы людей напоминали серые кляксы с белыми пятнами.
Если захочешь посетить этот город, то ты обязательно утонешь в нём, но у всех нас не большой выбор.
Городов не подверженных полнейшему разорению осталось не так много. Если верить слухам, а им остается лишь слепо следовать, то этот город был самый безопасный и пригодный для жизни. Не зря же Заведение остановила на нём свой выбор. Серые кляксы гордились, что именно их город был выбран для заседаний, исследований, и даже иногда опытам с ничего не подозревающими кляксами.
Люди вполне были довольны таким положением дел. А для тех, кто не видел здесь своего места, всегда существовал выход наружу.
Жителям оставалось так мало хранить в памяти, что они не очень-то хотели лишаться этих остатков былого. Они приспосабливались, и всё было терпимо.
Кляксы не могли себе представить лучшей жизни. Наверно это их и устраивало. Потому что, если ты не можешь представить, то, как ты можешь создать?
Этот город для меня стал последним. Перед этим я посетил около двух-трёх городов. И всё это было до первой массовой истерии. После нее передвигаться куда-либо было бесполезно. Я открыл магазинчик, в котором продавались разные безделушки, чтобы глаз радовать. Не смотря на столь неуместное мною приобретение, магазинчик приносил прибыль, и мне вполне хватало продержаться от сигнала до сигнала.
Продавец таблеток
Не стоило мне выходить сегодня из дома. Я знал, что это случится. Откуда? Не знаю.
Ведь бывает у человека такое состояние, когда где-то глубоко внутри начинают нервно копошиться подозрения. Почему они появляются, что их провоцирует? Не знаю. Просто они приходят, и ты думаешь: «Я так и знал!». Но что толку? Ты ведь всё равно не послушал.