Вот здесь висели полки с книгами. Павлик всегда очень много читал. Хорошие книги в то время достать было трудно, но мама с папой старались собирать библиотеку. В ход шла не только личная библиотека их семьи, но и библиотеки знакомых, а также общественные
Тут стоял трёхстворчатый полированный шкаф. На него маленький Павлик любил забираться и сидеть там, наверху. Сверху комната смотрелась совершенно иначе. Со шкафа Павлику открывался какой-то другой мир. Другой мир. Другой мир Мысль цеплялась за это словосочетание, но, словно потертая шестерёнка, которая не может плотно зацепиться за выступ соседнего колеса, постоянно соскальзывала куда-то и не могла выудить из подсознания образ, который стоял за этим словосочетанием
Здесь стояла его кровать. Она служила ему с четырех лет и до тех пор, пока он не уехал от родителей, чтобы жить самостоятельной жизнью. Менялись матрасы, но основание кровати оставалось прежним. Кровать была старинной, деревянной, с резным изголовьем. На нём были вырезаны какие-то завитки и гроздья виноградной лозы. Эта кровать странно смотрелась в хрущёвке, обставленной стандартной советской мебелью.
А между изголовьем кровати и шкафом было пространство, где Павлик любил играть. У двери стояла коробка с его игрушками. У него когда-то был такой грузовичок
Вдруг Павел Андреевич услышал какой-то тихий звук, похожий похожий на негромкий хрустальный звон так же звенели бокалы у бабушки в буфете, когда он с топотом бегал по её квартире. Этот звон так странно знаком И вдруг вспышкой в его сознание прорвалась забытья картинка. Он, пятилетний, катает красный грузовичок между кроватью и шкафом и вдруг утыкается взглядом в стену и видит там видит маленькую дверь в маленькую страну, где живет Олф. Где где Дыхание перехватывает. Нет, этого не было. Это его детские фантазии. Взрослый Павел потом читал, что дети часто выдумывают себе необычных друзей, играют с ними, разговаривают Это просто были фантазии маленького мальчика
Павел подходит к тому месту, где должна была быть маленькая дверь, наклоняется Уже сумерки, а дом отключен от электричества, да и лампочки давно все вывернуты предусмотрительными хозяевами Плохо видно Что-то темнеет там, на стене, у пола. Павел наклоняется и просовывает руку в дыру. Его пальцы что-то нащупывают. Он вытаскивает руку, и в его ладони светятся маленькая голубая звезда и маленькое золотое пёрышко.
2
Павел Андреевич крепко зажал в руке свое детское сокровище. Сердце сначала ухнуло куда-то вниз, словно он рванул вверх на скоростном лифте. Но потом вернулось на место и забилось как-то иначе. Казалось, в него была встроена пружина, которая все эти годы сжималась туже и туже. Только сейчас Павел Андреевич понял, что ещё несколько лет и эта скрытая болезненная пружина в его сердце могла не выдержать и лопнуть. А сейчас она распрямилась, отпустила. И из самой глубины сердца ли, самого ли естества Павла Андреевича стало расти, разливаться светящееся тепло. Он чувствовал, что это тепло преображает его. Павлу Андреевичу стало казаться, что он вынырнул из какой-то тёмной, липкой, тяжелой глубины, которая давила на него все эти годы, и теперь его лёгкие распускаются тугими парусами внутри тела, и он делает полноценный вдох. Первый раз за много лет.
Павел Андреевич ещё раз огляделся вокруг, впитывая забытые очертания своей давнишней детской. В неверном свете уличного фонаря заброшенная, разорённая комната начинала ему видеться той самой родной комнатой из детства.
Ему вспомнились сдобные ароматы, которые шли из кухни по субботам, запах комнат и предметов в них, запах маминых духов из сине-ультрамаринового пузырька какие-то польские духи «Быть может», кажется и родной запах папы запах трубочного табака с ароматом вишни, перемешанный с хвойно-цитрусовым запахом его одеколона.
Он увидел давно выброшенные и забытые вещи палас в причудливых узорах, бордовую бархатную подушечку на софе в «большой» комнате, два гранёных пузырька из зелёного стекла на трюмо в прихожей, белые ламинатные табуретки с множеством жёлтых черточек, которые создавали бесчисленные вариации треугольников
Ему казалось, что он восстанавливает в себе что-то своё, исконное, что-то давно потерянное или забытое. Сколько он пробыл в своей бывшей детской неизвестно. Из этого состояния его вывело деликатное покашливание. В дверях стоял охранник Володя.
Ему казалось, что он восстанавливает в себе что-то своё, исконное, что-то давно потерянное или забытое. Сколько он пробыл в своей бывшей детской неизвестно. Из этого состояния его вывело деликатное покашливание. В дверях стоял охранник Володя.
Павел Андреевич, у вас всё в порядке? Володя неуверенно переминался с ноги на ногу. Мы уж волноваться начали вас всё нет и нет Володя виновато шмыгнул носом.
Его чувства и мысли легко было понять: шеф ушёл один в этот заброшенный дом и словно сквозь землю провалился! Наказ был стоять у подъезда, и Володя его нарушил. Но, с другой стороны, что можно так долго делать в этом пустом полуразрушенном доме?! А вдруг что случилось?! Конкуренты-то не дремлют! Только вчера в новостях передавали, как одного коммерсанта расстреляли прямо в ночном клубе, вместе с охранником, между прочим.