Смеркалось. Небо запада окрасилось в нежный розово-фламинговый цвет с лиловыми переливами и жилками голубого просвета. Солнце собиралось на покой и размеренно величаво клонилось к горизонту. Лука сидел на скамейке, положив подбородок на руки, подпираемыми знаменитой тростью. Его лик был светел, светло-голубые и, вместе с тем, необъятно глубокие глаза были наполнены вселенской мудростью. Казалось, заглянув в них, можно было найти ответ на любой-любой вопрос. Словно открываешь Книгу Жизни на нужной тебе станице и решаешь все свои проблемы, вчитываясь в свои уже решенные кем-то задачи. Взгляд его был направлен на запад и во всей позе сквозило умиротворение. Он уже давно заметил невысокого человека, наблюдающего за ним со стороны кленовой аллеи. Людей на набережной становилось все меньше, их тусклые фигуры медленно плыли в разные стороны и казались абсолютно воздушными. Что-то мигнуло в стороне. Аааа, это начали загораться, как светлячки, фонари на изогнутых чугунных столбах в чудных изразцах. От вздрагивающих огоньков Лука будто очнулся и, как бы ненароком бросил взгляд на незнакомца.
Ну, здравствуй, солдатик! внезапно обернувшись к незнакомцу, быстро произнес Лука.
От неожиданности, человек вздрогнул и даже попятился назад.
Да не бойся, не съем, хитро улыбнувшись, сказал Лука и жестом показал незнакомцу на место на скамейке, приглашая его разделить свою территорию.
Напугал, уважаемый! с извиняющейся улыбкой произнес человек. Извини, дорогой, ты тут недавно разговаривал с человеком¸ он замялся. Голос, акцент и жесты человека явно выдавали в нем представителя Кавказа.
Да, говорил. Так и что с того, касатик?
Я его, вроде, знаю. Незнакомец опять замялся и сделал шаг в сторону скамейки.
Да ты садись, не волнуйся. Зовут-то тебя как?
Георгием.
Мужчина скромно и, как бы, с опаской, присел на край скамейки. Одет он был довольно бедно, но чисто и относительно опрятно. Старенький костюм коричневого цвета, наглаженная поношенная рубашка в зеленую клетку. На ногах босоножки, которые носили еще в 70-е годы. Сам он был невысокого роста, с лысиной в полголовы, круглым лицом, небольшим носом и голубыми глазами навыкат. Легкая небритость, глубокие морщины около рта, и какой-то хронически грустный взгляд наложили на весь его лик печать скорби и вселенского безысходства.
Так вот, я говорю, вы тут беседовали с парнем. Знакомое лицо.
Мало ли, протянул Лука. Может, и знакомое, он хитро ухмыльнулся. Так и кем же он тебе приходится? Сват? Брат?
Не знаю, показалось, наверное.
Ох ты! Так он, вроде, постарше тебя будет? Ты что ж так рано ушел-то?
Мужчина махнул рукой. Вспоминать не хочется. Сам виноват.
И снова встрепенулся: А где ж он?
Кто?
Да парень этот? Вроде, был только что?
Аааа, парень Отпустил я его обратно. Рановато ему еще в наш мир. Пусть еще поживет. Может, еще кому-то нужен будет.
Спасибо тебе! Добрый ты человек!
Да мне-то за что? усмехнулся Лука. ЕМУ спасибо скажи. Сам понимаешь, без НЕГО тут не обошлось. А я что? Только исполняю волю его. А что ж ты своих близких на земле не навещаешь? Или наказан?
Навещаю. Когда позволяют. Правда, очень редко. Скучаю я по ним.
Правильно. Мы обязаны не забывать своих близких, оставшихся на земле. Поддерживать их, охранять от бед и несчастий, как можем. Короче, быть их ангелами-хранителями. Али забыл уж их, поди?
Что ты! Что ты! замахал руками Георгий. Да я их больше жизни люблю! Готов хоть сейчас все за них отдать, лишь бы были живы и здоровы!
Да с тебя, вроде, и взять-то уж нечего! Лука расхохотался от души. Глянь-ка на себя. Последнее донашиваешь? Неужто бедность? он залился смехом еще пуще. Так вроде, мы ее здесь искоренили Давно. тут он уже схватился от смеха за живот и захохотал в голос.
Кстати, был тут у нас один помощничек Володей зовут. А кличка Ильич. Предлагал все поделить и всех раскулачить! Так ОН его безголосым сделал. Почему? С Надюшей, женой своей, он еще говорить может с ней уже не страшно. Она и не такого от него за всю жизнь наслушалась. А вот как встретит кого, да пытается заговорить, так у него слова во рту и замерзают. Вроде говорит, а ничего не слышно. Вот народ от него и шарахается придурком считают и сторонятся всячески. Впрочем, не сильно они и ошибаются.
Они дружно залились смехом. Насмеявшись вдоволь, Георгий начал первым:
Да нет, живу я хорошо. Только понимаешь, не для кого. Перед кем мне красоваться? Что я, пальма? Жена и дочки с внуками у меня, слава богу, на земле, а про остальных и говорить-то или нечего, или не хочется.
Так, так, Лука развернулся к нему лицом и начал внимательно рассматривать его. Как портной, снимая мерку перед тем, как сшить костюм.
Так, так снова повторил он, впиваясь Георгию в глаза так, что тот невольно отвел взгляд и опустил голову.
А ну-ка, дорогой, расскажи про себя, коли не спешишь.
Куда ж мне спешить? Георгий горько ухмыльнулся. Я тут, считай, уже старожил. Все знаю, все видел. Почти Ну, почему не рассказать? Слушай, мил человек, если действительно интересно.
Рассказ Георгия.
Родился я да, впрочем, какая разница, когда я родился? Вот умер рано. Страшно и вспомнить, и сказать. Все у меня было. Жена, красавицы дочки. На выданье. И надо ж такому случиться, что за обеих одновременно двое хороших ребят посватались! Я их хорошо знал. Казалось, что еще нужно человеку? Уже три года на пенсии. Дом полная чаша, жена, дочки. Что ты! А вот только в сердце тоска поселилась. Почему? Сначала и понять не мог. А потом сообразил. Видишь ли, отслужил я честно в Красной армии 27 лет. И служба шла по-разному. Но когда и у кого она была легкой? Даже в мирное время? Ничего, жить было можно. И нужно! Да и к своему увольнению я уже много лет имел неплохую должность. Короче, казанными харчами заведовал. Нет, не подумай плохого. У солдат никогда не крал, но и себя, конечно, не обижал. Так что, жизнь была лучше некуда! Семья дружная, друзей полный табор! Я же человек южный, грузин. Люблю широту, хорошие компании, песни под бокал хорошего вина. Ну, ты понимаешь. Вот вдруг все в одно мгновение раз! и практически пропало! Да к тому же сильно я сердце подорвал из-за одного хапуги. Тоже грузин, Мгелико его имя. Не слышал? Лука покачал головой. Так вот, продолжал Георгий, этот гад тоже был у кормушки, но должностью повыше. А крал вагонами! Но, как говорится, сколько веревочке не виться, конец все равно, один. Вот и его веревочка кончилась, да потом такой петлей завилась, что затянула намертво! Туда ему и дорога! Сам воровал, а тень легла на стольких порядочных людей. Так что, затаскали меня по разным следователям, дознавателям и судам! Столько уж я натерпелся. Спать не мог! По ночам по пачке сигарет выкуривал все боялся, вот засудят ни за что, посадят в тюрьму как тогда мои девчонки без меня? И глодала меня эта мысль день и ночь, не отпускала. А как ее заглушить? Конечно, вином. Вот и начал я выпивать. Да каждый день! Да потом и помногу, так что иногда домой на пятый этаж подняться было тяжко. Ну, что это за жизнь? Одна нервотрепка. В конце концов, не уберег я себя. А говорили мне мои домочадцы съезди в госпиталь, проверься. И было уже собрался на следующий день, да решил опять оттянуть на сутки вот тут-то ОН меня и призвал, как говорится. Но уже в другие войска. Поднебесные.