Дай угадаю, еще ненормированный рабочий день и табак втридорога?
Да-да-да
Если этот лысый черт задержит нам аванс, будем иметь такую же участь.
Меланхолия от Лаза. Точно, удручающе и никогда не поддержит!
Даже не поспоришь, старина. с улыбкой я вздохнул, заканчивая доедать последний, и от этого самый вкусный круассан.
Конечно же, в этот момент распахнулись широко двери мастерской, и влетел запыхавшийся Чарли.
Я не опоздал? Ларри уже здесь?!
Куда не опоздал? с мировым спокойствием спросил Скотт, цивильно дожевывая завтрак.
Ну на работу естественно! нервно отозвался Чарли, вытирающий пот со лба.
Какую работу? Тебя уволили еще час назад.
Холодок пробежал от затылка до пяток нашего толстого недоумевающего друга. И правда, еще чуть-чуть, и Чарли буквально бы оледенел, но Скотт начал тихонько посмеиваться.
Да расслабься, старина, Ларри нет, ты здесь! Идиллия!
Аллилуйя, черт побери!
Правда, одна плохая новость у нас для тебя все же есть подыгрывая Скотту, сказал я Чарли.
Снова наш успешно начавший день толстячок напрягся.
Круассаны так до твоего прихода и не дожили, ха!
Скосила выражение лица Чарли очень приплюснутая злорадная улыбка, будто бульдогу наступил на хвост маленький мальчик, и ему не больно, не смешно и нелепо.
А черт с вами! В обед наверстаем! вдруг сменился на позитивную волну наш бульдог, Какие будут указания?
Прогревай мотор, старина! Едем на Браун, оттуда на обед, далее на ковер к Ларри, но сначала мы с Лазом за авансом. Ты с нами?
Ого, сегодня ж мы станем любимы бухгалтерами! Конечно с вами, нужно же мириться сегодня с женой.
Мы со Скоттом понимающе переглянулись, мол, что и требовалось доказать. Через 15 минут карманы наших рубашек заветно полнились, мы размещали наши зады в плоскости «Бьюика» Чарли. Скотт медленно докуривал, опершись локтем о капот, ветер развевал ему галстук. Такая драматическая картина перед триллером, что вновь ожидал нас на Браун менее чем через час. Наконец, Чарли запустил двигатель, и мы двинулись в путь.
Искра. При зажигании спичек. При горении бенгальских огней в канун Рождества под звон пенящихся фужеров.
«Да нет же! Совершенно нет!»
Не сравнится по яркости своей ни одна искра с той, что возникает между людьми. Та, что способна освещать стадионы, не вызовет и робкий холодок стеснения между людьми, еще не знакомыми, но чувствующими взаимные взгляды на себе. Когда Чарли распластывается аки барин на водительском сиденье, набивает сполна щеки арахисом и возмущенно пялится на тебя, мол, что в этом такого, ты волей-неволей испытываешь холодок стеснения. И когда тебе оставляют бумажную поделку вместо встречи, пробегает холод стеснения. Вдобавок это еще и бесит! Черт подери тот случай у городского фонтана, который мне непременно еще предстоит разгадать! Замаячили на горизонте узнаваемые кирпичные дома, что вот-вот сменятся на двухэтажные Браунинские.
Вот мне всегда было интересно, кто и как придумывал эти чертовы нелепые названия? Почему улица Браун? Там что, проблемы с канализацией, и от этого вся улица стала Браун? Или раньше был там гетто-квартал с выходцами из Африки? Хорошо, почему Соул Стрит? Что в ней такого «душевного», кроме круассанов? Но больше всего меня забавляет в нашем городке переулок Safety, который ну никак не соответствует своему громогласному имени! Ну никто еще, чувствуя защищенность, по этому переулку не проходил! Тот берет свое начало у Южного моста, и для многих искателей полуночных приключений начало этой улицы становится ее концом! Все же, мы втроем надеялись, что сегодня Браун Стрит не станет нашим концом. Ибо Чарли нужно было мириться с женой, Скотту спешить после работы за подарком Марго, а мне разгадывать головоломку. Звук накатанной бетонной колеи сменился на жесткую брусчатку, мы минули разъезд на Браун. Завиднелся конец улицы с путаницей номеров домов в паутине криминальных событий.
На секунду мне показалось, что асфальт стал холоднее и жестче, а лица пешеходов смотрели недружелюбно на хрипящий «Бьюик». Это ощущение подтверждалось напрягающим звуком перестукивания: то ли у Скотта стучали зубы, то ли Чарли забыл смазать свои суставы. Впрочем, в этот момент все мы втроем с радостью смазали душу градусным напитком, прежде чем снова лезть к ищейкам. Наконец, мы припарковались, и еще не выйдя из машины, мы со Скоттом закурили. В этот раз Чарли даже слова ни сказал.
Вдруг я заметил, как из переулка на нас косился юнец в оборванных лохмотьях, будто на секунду я ощутил перед собой картину военных голодных лет, от чего стало еще более не по себе. Но, сжав волю в кулак, а по правде говоря, намотав на него сопли, мы подошли к ограде злополучного дома. Со стороны он и сегодня казался ничем не отличавшемся от других таких же, стоявших поблизости: оцепляющую криминальный периметр ленту сняли, зевак больше не виднелось, и только люди нашей профессии знали суть.
Если на нашем пути, джентльмены, не приключится дьявольщина, помирюсь с женой, вот увидите. на выдохе заверил нас Чарли.
Это прямая угроза самому дьяволу, смотри аккуратней! с ухмылкой произнес Скотт, пытавшийся скрыть, что его коленки выстукивали полонез бояки.