Да тут, Семён Анатольевич, чертовщина какая-то. Я, как вы и распорядились, в полдевятого приступил к рытью котлована. Экскаваторщик капнул два раза, а из ковша вместе с землёй череп да кости. Пришлось ментов вызывать.
Ты почему мне не позвонил? Шипел Семён.
Да, забыл я. Растерялся. Пока сообразил, вы уже тут.
Ой, это без меня. Заместительша бросилась назад к джипу. Меня стошнит от одной мысли.
Мэр с недовольным видом раскачивался с пятки на носок и сверкал очками.
Не расстраивайтесь Семён Анатольевич. Давайте перенесём мероприятие. А пока отвезите нас в мэрию, дел полно.
Настроение было убито. Рабочих пришлось распустить по домам до завтра. Полицейские оцепили место происшествия, и весь день вели раскопки.
Вечером Семён позвонил бывшему однокласснику Коле Шиферу, ныне начальнику следственного отдела района, подполковнику Шиферову Николаю Ивановичу, пригласил в гости. Посидели. Николай Иванович прояснил обстановку.
Скелет женский. Пролежал в земле лет двадцать. На том месте раньше больничный морг стоял. Может, про труп просто забыли. Сам знаешь, какое время было. Всем всё до ноги. Но есть один нюанс. Над скелетом обнаружили фрагменты женской одежды. Есть версия, что ктото, таким образом, избавился от тела. Но Николай Иванович приложил палец к губам. Это пока не афишируется.
Ладно. Я всё понял. Спасибо Коля. Когда я могу возобновить работы?
Да завтра и возобновляй. Мои там уже закончили.
Попрощавшись, Семён отправился домой.
На следующий день всё повторилось.
На этот раз на экскаваторе лопнул шланг высокого давления, и струёй масла выбило глаза рабочему.
Мэр снова покачался на носках, посверкал очками и уехал, заметив напоследок с усмешкой:
Надеюсь, Семён Анатольевич, в сроки, обусловленные договором, вы уложитесь.
Семён только плотнее сжал зубы, волком взглянул на прораба и вскочил в джип.
Рабочего увезла скорая, а растерянный прораб присел на корточки у гусеницы экскаватора. Из кабины неслась ругань экскаваторщика:
Я этого козла, веришь, нет, Николаич, два раза отгонял, а он стоит. Стоит и смотрит. Вот и насмотрелся. Прораб молчал и курил. А вчера, слышь, Николаич, чё грит? Бабий вздох, грит, услыхал. Ну, такой, грит, со стоном. Будто, грит, баба проснулась.
Ага. Слушай больше. Похлебай ка её родимую, ещё не то услышишь. Прораб выпустил облако дыма. Набрали алкашей, мучайся тут с ними.
Во-во, Николаич. Так и есть. Экскаваторщик перестал греметь ключами и высунулся из кабины. Хотя мне тоже вчера показалось, будто светануло, чтото изпод ковша. А потом вроде облачко
Ага. Слушай больше. Похлебай ка её родимую, ещё не то услышишь. Прораб выпустил облако дыма. Набрали алкашей, мучайся тут с ними.
Во-во, Николаич. Так и есть. Экскаваторщик перестал греметь ключами и высунулся из кабины. Хотя мне тоже вчера показалось, будто светануло, чтото изпод ковша. А потом вроде облачко
Да иди ты! Прораб швырнул сигарету и вскочил на ноги. Тоже с похмелья, что ли? Как достали вы меня уже? Развернувшись на каблуках, он быстро пошёл в сторону вагончика.
Котлован вырыли. Заложили фундамент. Залили в подвалах полы и приступили к монтажу плит перекрытия. И тут опять. Лопнувшим тросом монтажнику снесло половину лица. Снова остановка. Расследование. Монтажник оказался в нетрезвом состоянии и грубо нарушил правила техники безопасности.
Через месяц, во время кладки стен, бадьёй с раствором сбило со стены каменщика. Мужик остался жив, но его увезли в больницу с множественными ушибами и переломом. Потом получил серьёзную электро травму электрик. Потом при разгрузке утеплителя, грузчика едва не растёрло между стеной и бортом грузовика. Отделался переломами рёбер.
Предписания и предупреждения сыпались одно, за другим. Спасало только то, что программа расселения ветхого жилья, была на контроле у губернатора области.
Потом пришёл увольняться сторож.
Ты то, чего?!
Ты, начальник, или ружо давай, или сам сторожи.
Рожай уже!!
Тут по ночам, творится всякая гадость.
Чего ещё?!
Намедни слышу, шастаить ктото. Не то пыхтит, не то вздыхает. Выхожу чуть не обделался. Стоит голая баба, светится и вздыхает. А то, по ночам в дому, то свет, то шаги. И всё охи да вздохи.
Мне, только вот, этого, блядь, тут и не хватало. Иди отсюда, проспись. Да, что за напасть! Кричал Семён, выгнав сторожа. Пропастина какаято! Место тут проклятое, что ли?! Кому я, что сделал?!
Ружьё он, конечно, сторожу не дал, но привёл собаку, и выделил деньги на кормление. Тот затих.
Потом привёз священника. Батюшка помахал кадилом, побрызгал святой водой, взял деньги и уехал. Но ничего не изменилось.
К моменту сдачи дома насчитывалось более двадцати несчастных случаев. Семён сменил двух прорабов, но это тоже ничего не изменило. Народ роптал, но работал. Пойди, найди работу в посёлке.
Коекак уложились в сроки сдачи первого дома. На этот раз митинг всётаки состоялся. Даже губернатор области приехал. Жильцам торжественно вручили ключи от квартир. Пожелали всего хорошего. Снова батюшка махал кадилом и брызгал всех подряд святой водой. Через час разошлись. На другой день началось заселение. Когда все квартиры были заселены, и жизнь в доме потекла размеренно, Семён выгнал из кухни детей и жену, надрался водки и уснул прямо за столом со слезами облегчения и радости на глазах.