Карина набросилась на своего партнёра. На того, который был в её грёзах. Она была готова зацеловать его с ног до головы. И она целовала. Целовала жадно и нежно. Все скопившиеся и нереализованные её женские чувства начали выплёскиваться наружу. Потом она вдруг стала ощущать, что её руки ласкают не мускулистую грудь Александра, а другую большую и упругую. Её страстные поцелуи и язычок впиваются не в Сашкин твёрдый нефритовый стержень, а в лепесточки розы, которые находятся внизу живота другой девушки. Её язычок всё пытался раздвинуть эти лепесточки и проникнуть внутрь знойного бутончика своего гостя, обильно орошавшего волшебной влагой.
И вот уже в ответ её целуют другие губы, и прижимается к её груди не Сашкина колючая от трехдневной небритости щека, а нежная девичья кожа. Её мысли и чувства в тумане любовного наваждения перепутались, она уже не могла и не хотела ни о чём думать. Она окунулась с головой в сладкий омут страсти и любви.
Альбина, находясь на одной «радиоволне» с подругой, тоже утопала в любовном водовороте, захлестнувшем и понёсшем её по бурному течению безумия страсти.
Ой, это её Кестас так нежно своими тёплыми взволнованными губками втягивал её розовый сосочек и потом с причмокиванием отпускал его на волю. Давай, Кестас, давай, ещё мой дорогой, ещё.
Её грудь трепетала в огненном восторге. Девушка извивалась, пытаясь впустить в себя парня, чтобы оставить его там навсегда. Она и сама хотела погрузиться в своего любимого и уже не расставаться с ним никогда.
Страсть бурлила, и девчонки не заметили, как уже оказались в постели. Мокрые от воды и безумных ласк они продолжили любовный марафон на белых простынях. Карина лежала на животе, а Альбина, расположившись сверху, нависала над своей подругой. Она раскачивала свои груди и те, как упругий маятник, возбужденными сосочками чиркали, совершая лёгкие прикосновения, по шее и спине обалдевшей подруги. Такие нежные и воспламеняющие прикосновения очень любил её Кестас. И у Карины тоже кожа покрылась пупырышками. Она стала, как говорят, гусиной. По коже вместе с этими завораживающими прикосновениями стали пробегать электрические разряды.
Потом менялись позы и уже её губы скользили по лепесточкам розочки Альбины. Её язычок своей шершавой поверхностью прокладывал дорожки по дрожащей и наэлектризованной поверхности промежности. Он периодически нежно и требовательно пытался проникнуть в трепетные отверстия, встречающиеся на его пути. Комнату заполнила энергия эротического восторга. Купаясь и утопая в ней, девчонки исполняли всё новые и новые фигуры высшего любовного пилотажа. Они падали в штопор и совершали мёртвую петлю. Штурман и пилот периодически менялись ролями. Завершающим аккордом была поза 69. Это потом они узнали об этом названии, когда тайны и разные эротические секреты стали доступны широкой общественности в годы перестройки и гласности. А тогда видеомагнитофонов ещё не изобрели, набраться опыта было негде, Камасутра еще не издавалось. Но головы девчонок как-то интуитивно оказывались напротив цветочков друг друга. И они неистово набрасывались на эти творения природы, как опытные флористы и заботливые ботаники. Каждый миллиметр поверхности лепесточков у каждой розочки был тщательно обработан язычком. А губки всасывали каждый этот участочек, видимо, проверяя на зрелость, и, с причмокивающим звуком, отпускали исследуемую область для перехода к новой. Прямо как Кестас делал это с сосочком Альбины. Особой полировке подвергся участочек, называемый в медицинском учебнике, клитором. Тут девушки соревновались в искусстве и глубине доставляемых друг другу оргазмических чувств.
Внезапно космическое путешествие в сказочные фантазии и сам эротический полёт был остановлен гулким стуком по батарее отопления. Стучали соседи снизу. Девушки не закрыли кран в ванной комнате. Что-то в сантехнике не сработало и, от переполнения ванны, излишки воды устремились к соседям вниз. Пришлось принимать экстренные меры. Карина с Альбиной суетились, ползали голышом, собирая тряпками с пола, пролившуюся воду. Потом они обессиленные провалились в безмятежный сон. Утром Альбина убежала на работу, а Карина стала ждать сантехника из ЖКУ.
Здравствуйте, я Гоша Горбачёв, Ваш сантехник. Прибыл по вызову. Что у Вас случилось вчера? Соседи снизу пожаловались, что был потоп.
Проходите, Георгий, можете всё осмотреть. У нас в ванне вода перебежала вчера. Вот, значит, такие дела.
Гоша обследовал сливные трубы, быстро устранил неисправность и собирался уже уходить.
Георгий, я приготовила чай и печенье, присядьте хоть на пять минут, пригласила парня Карина.
Гоша пил чай и читал стихи, он знал много стихов, голос его был спокойным, тихим и завораживающим.
Когда в пленительном забвеньи
В час неги пылкой и немой,
В минутном сердце упоенье
Внезапно взор встречаю твой,
Когда на грудь мою склоняешь
Чело, цветущее красой,
Когда в восторге обнимаешь
Тогда язык немеет мой.
Без чувств, без силы, без движенья,
В восторге пылком наслажденья,
Я забываю мир земной.
Я нектар пью, срываю розы,
И не страшат меня угрозы
Судьбы и парки роковой.