Маша, иди уже обедать!
сейчас, ма, иду!
она, как в цирке, стояла на доске, пытаясь удержать равновесие над цилиндром снизу.
будто клоун, подумала она и звонко рассмеялась.
ты чего там делаешь? иди уже! раздалось с кухни.
Маша спрыгнула и побежала. ей было забавно и смешно. пролетая с улыбкой через коридор, она вспомнила, как в прошлом году чуть не грохнулась со скейта, что дала попробовать подружка Юлька. каким-то чудом она ничего не сломала, хотя, опрокинулась порядочно.
еще надо попробовать на сигвее! подумала она вслух.
что? какой еще сигвей? переспросила мама, поставив перед ней тарелку супа и маленькую корзинку с хлебом. сметану?
не хочу сметану
ну это же полезно уговаривала мама, чайной ложкой зачерпывая из пластиковой банки. одну ложечку.. хорошо? за маму..
Маше показалось, что она будто в детстве, когда надо съесть то и это за маму, за папу и далее по списку. ей хотелось запротестовать, но настроение было прекрасным, и она только улыбнулась.
ложка закружилась по тарелке, превращая суп с белым пятном в светлое варево.
ешь
спасибо
приятного аппетита.
а ты?
мама направилась в коридор.
ты посидишь со мной, мам?
остановившись, та обернулась и, улыбаясь, вернулась, села напротив и, положив голову на руку, упираясь локтем в скатерть, стала смотреть, как дочка уплетает суп.
о чем задумалась, ма?
ой, да так.. она выпрямилась, собралась, потом снова приняла ту же позу, и стала нежно смотреть на дочку, с аппетитом шурующую ложкой.
что делать, когда теряешь равновесие? подумала она, с умилением глядя на увлеченного едой ребенка.
на днях она решилась и зашла в его мастерскую.
почувствовав еще с порога отчетливый запах чужих духов, она решила тут же развернуться и уйти.
он удержал ее, крепко обняв сзади. закинул пышные каштановые волосы на макушку, он впился нежным поцелуем ей в шею.
ноги вдруг начали отказывать, она почувствовала, как они расслабляются, теряя вес. он тут же подхватил ее и прижал еще сильнее, не давая сползти или упасть.
он помог ей снять плащ и зашаркал дорогими восточными тапочками на кухню.
чай будешь? полотенце слева.
вымыв руки и прихорашиваясь у зеркала в ванной, она крикнула «да», хотя, ей вдруг захотелось чего-то покрепче, но не слишком крепкого, примерно такого же, как она почувствовала, когда он прижал в коридоре ее бедрами к себе.
на столе, среди немытой посуды и недопитых чашек, стоял наполненный бокал для коктейля.
и как он успел?
она взялась за тонкую стеклянную ножку и сделала маленький глоток, осматривая помещение.
ты извини, я тут не успел прибраться
он налил себе в хрустальную рюмку из большой початой бутылки.
ну, будем! проглотив прозрачное содержимое, которым он прополоскал во рту, будто заправский алкаш, он со стуком поставил рюмку, выдохнул аромат перед собой и повернулся к ней. посмотришь мою новенькую работу?
она сделала еще глоток, чуть больше, чем первый, и кивнула.
он проводил ее в дальнюю комнату. если не сказать зал.
вдоль стен висели заготовки и картины без оправ, готовые к продаже. повсюду были разбросаны сырые черновики. некоторые стояли на стуле, опираясь на спинку, некоторые прямо на полу вдоль ножек стульев и кресел, какие-то прямо на столе.
на мольберте красовалась свежая работа с молодой девушкой, позировавшей в духе ботичеллиевской Венеры.
вот засранец! подумала она и присела на кожаный диван, отодвигая простыни.
нет!
что значит «нет»? возмутился он.
так и нет, повторила она в трубку, заглядывая в комнату дочери, склонившейся под светом лампы над домашней работой.
стараясь не скрипнуть дверью, чтобы не помешать, она оставила щель.
мама, я почти закончила. в полосе света она разглядела повернувшуюся к ней дочку.
дверь пришлось открыть.
ну вот и умница.. заканчивай, скоро ужин.
девочка повернулась к тетрадкам, скрестив под стулом маленькие ножки в розовых колготках.
она прижала трубку к уху.
нет, это не тебе.
так я жду тебя завтра?
посмотрим, она строго шепнула в трубку и нажала сброс.
баланс!
он резко отдернул одеяло и выпрыгнул из кровати.
пошарив ногами, он надел тапочки и направился из помещения, похожего на спальню, в помещение, похожее на рабочую мастерскую.
спать не хотелось, в голове громко звучала мысль из сна.
так он подошел к мольберту, снимая один рисунок, устанавливая другой, взятый со стола. баланс, значит. чтобы цвет и форма.. ага.. форма и цвет
старые уроки и выдержки из книг мелькали перед глазами фрагментами текста и бесформенными идеями.
он взял кисть, задумчиво прислонил ее к губам, пожевал, чмокая, отошел на пару шагов, пригляделся, и снова подошел к картине.
кирпичи и прямоугольные камни рассыпались под ней в глубоком сне.
казалось, это бесконечное страшное нескончаемое шоу, происходящее в реальности, от которой не сбежать.
она старалась удержать равновесие, но падала, погружаясь все дальше в гору стройматериалов, а потом еще ниже, все ниже, куда-то к основанию, потом в подвал, потом в темноту, где ее ждут
открыв глаза, она постаралась остановить частое дыхание.
потом повернулась на бок.
сон медленно растворялся. сердце истошно билось, но медленно успокаивалось.