Вадим Пряхин - История в лицах: портреты в стихах стр 2.

Посвящается Питеру Паулю Рубенсу

Создал три тысячи больших картин
Как правило, на них нагие дамы.
Пожалуй, в мире только ты один
Так их писал, чтоб стали идеалом!
Столь пышные, цветущие блондинки,
Готовые потупить голубые очи
Перед певцом, поющим под сурдинку.
И в ожиданье тёплой летней ночи
Женился дважды, в результате восемь деток
Любовь вселяли в гениального отца.
Душой и баловнем был света 
Он признавал и поощрял сего творца.
В пятьдесят три года был женат на девушке Елене.
С неё полотна создавал, даря грядущим поколеньям!..

Посвящается Али Хану

Он по наследству  мусульманский лидер.
Любил автомобили, женщин, скакунов
Он через зал огромный сразу жертву видел.
И чувства проявлял без лишних слов.
Владел арабским, и английским, и французским.
Ходил во фраке чёрном и немного узком.
Он автогонщик, фермер и охотник
Но главное, он  пламенный любовник!
Шатенки, брюнетки и даже блондинки
Всегда считали за большую честь,
В бокал двумя пальцами бросив льдинку,
К великому Хану в постельку залезть
И хоть водитель он от Бога, профи,
Погиб он всё же в автокатастрофе

Посвящается Петру I

Ты от природы волевой и властный.
Измену женщин не умел прощать.
И пламя бурной и сердечной страсти,
В душе родившись не напрасно,
Вмиг отметая любые напасти,
Тебя любило часто посещать.
Лишь думы о могуществе России
Тебя обременяли, весел был иль зол
И сколько б о пощаде ни просили,
Изменников и казнокрадов ты сажал на кол.
А изумлённая Европа наблюдала,
Как ты крушил бояров идеалы
Пока роятся в голове мыслишки или мысли,
Мы помним, Пётр был велик в прямом и переносном смысле!

Посвящается Борису Абрамовичу Березовскому

Знавал я множество амбалов 
Плечистых и крутых парней
Однако слов и мыслей будет мало,
Чтоб очень кратко рассказать о ней.
Её походка плавна, величава.
Она не тратит лишних слов,
Ей ни к чему чужая слава,
Но каждый перл телохранительницы нов.
При росте метр (с кепкой) пятьдесят
И массе тела двести килограмм
Налита силою она от головы до пят.
Из лексикона её убран всякий хлам.
Имея под рукой такую стать,
Наш олигарх спокойно будет спать!

Посвящается Полю Гогену

Из Франции мальчишкой ты попал в Перу.
Там видел много женщин обнажённых:
«Я буду их писать, пока что не умру!»
И создавал шедевр, как в небесах рождённый.
Ты в хижине жил долго на Таити
И женщинами вволю наслаждался.
Писал картины, в общем, по наитию,
Пока очередной шедеврик не рождался.
Ходил больной, бывал и бит
А ноги сильно язвами поражены
Ты не был ни тепло одет, ни сыт!
Ушёл от пятерых детей и от жены.
Ты непреклонно верен был мечте
Разбогатеть; но всё же умер в нищете

Вместо автобиографии

Ах, век двадцатый, сколько ты принёс
Нам бед, и радостей, и злоключений
Кому-то выложил ковёр из алых роз,
А многим  только горестные приключенья
Ну что же о себе сказать?
Ни благ, ни ценностей из недр не вынул,
Похоронил давно отца и мать
И неудачно эстафету принял
И всё ж я тоже белый человек!
А потому (не будем строги к фразе),
Вступая смело в двадцать первый век
(Ах, Боже, как бегут года!),
Мне тоже хочется сидеть хоть иногда
На заграничном белом унитазе!

Посвящается Барбаре Брыльской

Барбара Брыльска, вы прекрасная актриса!
В «Иронии» играли, той, что «с лёгким паром».
Могли подняться вы в заоблачные выси
Однако всё же на земле владели редким даром.
Судьба бывала с вами беспощадна
Ведь ваша дочь трагически погибла
Хвалили и ругали вас площадно,
Но слава и хула с пути не сшибли
Вы выстояли всё же  не сдались!
И продолжаете (да ещё как!) играть.
И помня, что актриса вы и мать,
За счастье сына вы без устали дрались
И Польша будет вами благодарная гордиться,
Дабы искусству вашему и Русь могла дивиться!

Посвящается Михаилу Ивановичу Глинке

Он  первый музыкальный пионер,
Который классиком музыки признан в мире.
И лишний раз тому напоминанье и пример,
Когда его «Руслан» звучит в эфире!
Он  корень русской сущности народа,
Боровшегося вечно за свободу.
Он радость жизни воспевал и справедливость,
Добившись в этом совершенства.
И слушаем, как Божью милость,
Его «Сусанина» мы, испытав блаженство
Развитие его идеи быстро получили
В деяньях славных русских музыкантов.
И мощный, яркий всплеск его почина
Толчок дал множеству Отечества талантов!

Посвящается маркизу Франсуа де Саду

Молодой маркиз, красивый и развратный 
Донатьен Альфонс де Сад,
Отсидев двенадцать лет, обратно
Возвратиться в замок свой был рад
Франсуа, сидевши за решёткой,
Там зря время точно не терял 
Проявив характер весьма кроткий,
Он писаниной пыл свой усмирял
Позже был объявлен сумасшедшим 
В Шарантоне в психбольницу помещён.
И до смертушки, с косой пришедшей,
Так и не был жертвами прощён.
Патологично плеть любил садист.
И с упоеньем слушал её свист!..

Посвящается Мэрилин Монро

Целых три года провела она в приютах,
Ведь мать попала в психбольницу.
Дни потекли в мытарствах лютых
Потом продюсеры тянулись вереницей,
Менялись каждый раз партнёров лица
Фотомодели, тебе было всё равно 
Иль оставаться Нормой, или стать Монро.
Ты в двадцать лет, шатенка от природы,
Стала блондинкой публике в угоду!
А далее жила на грани фола
Ты со звездой американского бейсбола,
И с драматургом, и певцом, и президентом
Но став секс-бомбой слабенького пола,
Всё ж не успела завершить «секс-люб-эксперименты»