А-а протянул неопределённо Дымокуров. Уж кто-кто, а тётушка, которую он видел, дай бог памяти, раз в жизни, в детстве лет пятьдесят, должно быть, назад, его на данный момент совершенно не интересовала. И что?
Как душеприказчик вашей тётушки вынужден сообщить вам скорбную весть, изрёк звонивший трагическим голосом. Василиса Митрофановна почила, так сказать, в бозе. Умерла. А вы, согласно завещанию, её единственный наследник
Час от часу не легче! Глебу Сергеевичу только хлопот с похоронами чужого и незнакомого, в общем-то, человека, сейчас не хватало! Душеприказчик Там, небось, всего имущества покосившаяся избёнка с колченогой мебелью, а из ценностей швейная машинка «Зингер» да старый чёрно-белый телевизор «Рекорд»
И он принялся отнекиваться неуклюже.
Э-э послушайте, любезный! Василиса э-э Мефодьевна
Митрофановна, поправил нотариус.
Ну да, Митрофановна. Живёт жила где-то в сельской местности, вроде бы в Зеленоборском районе. За двести километров от областного центра. И мне как бы, по причине удалённости не с руки э-э принимать активное, мнэ-э участие в похоронных мероприятиях
По этому поводу можете не волноваться, оставив скорбную интонацию, бодро заверил нотариус. Тётушку схоронили вчера. Так что вашего участия в траурной церемонии не требуется. А вот в права наследства вступить вам надлежит, особо не мешкая.
Глеб Сергеевич выдохнул с облегчением. И поинтересовался вроде бы, между прочим.
А там есть что наследовать?
Есть! со значением молвил нотариус. И принялся перечислять, явно поглядывая в какой-то перечень. Дом жилой, площадью триста квадратных метров, деревянный, рубленный, в хорошем состоянии. Приусадебный участок пятьдесят соток, с хозяйственными постройками и флигелем бывшей «людской», площадью сто квадратных метров. В доме некогда помещичьем, заметьте, огромная коллекция антиквариата мебель, посуда, картины, ковры Этакое, знаете ли, дворянское гнездо, чудом дожившее практически в неизменном виде до наших дней И, учтите, имение это расположено в Заповедном Бору, где участки сейчас под застройку на вес золота
Глеб Сергеевич слушал напряжённо, с всё возрастающим интересом.
Я, конечно, затрудняюсь вот так, слёту, вкупе оценить завещанное вам имущество, продолжал между тем нотариус. Но, похоже, вы теперь миллионер, господин Дымокуров. И уточнил. В долларовом, как говорится, эквиваленте!
4
Поезд Южно-Уральск Зеленоборск в народе давно прозвали «барыгой». Прежде всего, потому, что в прежние времена именно железной дорогой надёжнее всего было добраться из лесного района в областной центр торговцам скобяными товарами да нехитрой продукцией сельских подворий мясом, топлёным молоком (свежее, не выдержав долгого пути, скисало), сметаной, маслом и мёдом. Возвращаясь, домой, везли «городские» товары мануфактуру и колбасу. Этот контингент и составлял основную массу пассажиропотока.
Теперь, когда проложены высокоскоростные, блестящие хорошо прогудроненным полотном, шоссе, автотранспортом добираться было сподручнее и быстрее. А потому неторопливый, тащившийся до пункта назначения целых четыре часа поезд, состоявший всего-то из пяти вагонов, заполнялся пассажирами едва ли на треть.
Поговаривали, что в РЖД из-за хронической нерентабельности собирались отменить этот маршрут вовсе, однако региональные власти дотировали железнодорожные перевозки побаивались негативной реакции сельского населения: билет на поезд стоил раз в пять дешевле автобусного.
«Барыга», лениво постукивая по расшатанным, кое-где тронутым ржавчиной рельсам этой второстепенной, редко используемой железнодорожной ветки, останавливался возле каждой мало-мальски населённой деревушки, и к нему бежали стайкой местные жители в одном из вагонов располагалась пекарня, она же магазинчик, торговавший самым необходимым хлебом, крупами, солью и спичками.
На этом тихоходном поезде и отправился Глеб Сергеевич в свои новые владения, сулящие ему приличное состояние.
И не потому, что решил сэкономить на стоимости поездки с деньгами у него, благодаря государственной пенсии, проблем не было. Просто хотел не спеша погрузиться в новую для себя реальность, проникнуться по пути, так сказать, духом провинции, которой, положа руку на сердце, никогда и не знал, всю предыдущую жизнь, проведя в областном центре.
Когда-то Зеленоборск, стоявший у самой границы Заповедного Бора, был заштатным городишкой с десятитысячным населением. Народ здесь занимался преимущественно сельским хозяйством, благо пахотных земель за границами реликтового лесного массива было предостаточно. Подпитывался дарами леса грибами да ягодами, впрочем, скудеющими год от года, и сошедшими ныне почти на нет. Из промышленных объектов успешно функционировали только деревоперерабатывающие предприятия лесопилки и единственная в области уцелевшая мебельная фабрика, производящая в основном незатейливые, недорогие и крепкие, а от того востребованные небогатыми селянами, табуретки.
Обо всём этом Дымокуров прочёл в путеводителе по городам и районам Южно-Уральской области, изданным ещё в советские времена, и завалявшимся в его домашней библиотеке.