Присаживайтесь, пригласил он Гроулиса и Тавни, указывая на тыквы рукой, тоном, не допускавшим возражений.
Воспитанники сели тихая, растерянная Тавни и Гроулис, вдохновленный и немного напуганный чудом, виденным им три ночи назад.
Как дела? просто спросил Стормара, словно ничего особенного не произошло.
У меня нет слов. Я думал, что сошел с ума, чуть ли не с гордостью сказал Гроулис.
Ты говорил, что все это выдумки и сказки, дрожаще ответила Тавни.
Стормара уставился на нее.
Что, опять?
Ты нам рассказывал много сказок, когда мы были маленькие. Да и когда выросли, никогда не упускал случая. И не только нам. Но в конце сказки, какой бы прекрасной она не была, ты всегда говорил, что это все чушь, а если не чушь, то очень хорошо приукрашенная история. Говорил, что подобное навсегда покинуло наш мир. Зачем?
Так, все ясно, вздохнул Стормара. Там, где Гроулис чувствует себя особенным и все познавшим, Тавни начинает искать подвох, копаясь в прошлом. Какие же вы у меня идиоты оба Но это я виноват, да. Все, что я делал, было лишь ради вас. Вы не поняли бы меня раньше, но этой ночью судьба сама распорядилась, чтобы вы это увидели. Не исключено, что в первый и последний раз, кстати.
А если судьба решит, что нам хватит и этого, мы так и будем сидеть на этом острове, пока не состаримся в тыквенном саду, как ты?
Вы не будете сидеть на этом острове, усмехнулся старик. Как вы уже поняли, Дух Плавучей Скалы оборвал цепь. Мы дрейфуем к перешейку между Аллурией и Галласом, и сойти нам нужно будет в Аллурии.
Сойти? То есть, мы покинем Плавучую Скалу? удивился Гроулис.
Да. Я освободил ее, а теперь она несет меня туда, где я должен быть. Мы должны найти людей, которые все еще преданы стране, которую я знал. А затем бороться вместе с ними.
Бороться? С кем? Война давно закончилась. Да ее и не было восстание продлилось всего несколько дней и закончилось разгромом короля. Ты сам это говорил. Так с кем тебе вдруг захотелось повоевать? голос Тавни дрожал, словно она готова была позорно расплакаться. Какая-то струнка внутри нее оборвалась: глядя на отца, она теперь видела сундук на морском дне с наследником внутри, вспоминала звериное, искаженное лицо Стормары на площади, когда он увидел Грифа и его наглое спокойствие сейчас доставляло ей почти физическую боль. Или старые тайны вдруг дают о себе знать? С ними ты решил бороться?
Ах, вот как, без удивления и злости отозвался Стормара. И кто же изволил, преступив закон, наконец рассказал тебе эту хм историю?
Эту чушь, решительно встрял Гроулис. Никто. Какой-то дурак на улице, пьяница из порта.
Эту чушь, решительно встрял Гроулис. Никто. Какой-то дурак на улице, пьяница из порта.
Тавни ощутила на щеках горячие, горькие слезы и отвернулась.
Стормара подставил лицо свежему ветру, который все крепчал с тем, как Плавучая Скала приближалась к Аллурии и Галласу. Солнце весело отражалось от его гладко выбритой макушки. Старик протянул Тавни связку писем, по-прежнему не глядя на нее:
Отнеси это на почту и разошли их все ровно восемь штук, если на то будет достаточно птиц. Это важно, девочка моя. Иди прямо сейчас, а позже я тебе все объясню.
Тавни выхватила письма из его руки и бросилась к Городу, жуя дрожащие от обиды губы.
А это тебе. Стормара дал Гроулису плотно зашитую кожаную сумку, в которой были, по всей видимости, какие-то мелкие предметы и пара небольших книг. Она не промокает в воде, не сразу сгорает в огне, но шита обычными нитками. Засунь за пояс и таскай с собой везде. Ты поймешь, когда ее нужно будет вспороть
Их голубые глаза встретились, и Стормара пристально, с силой рассматривал Гроулиса, похожего на щенка, готового завилять хвостом и запрыгать, если хозяин намекнет о своем хорошем расположении.
Ты мудрый, хоть ты и лентяй и упрямец, каких поискать, тихо сказал Стормара. И у меня много надежд на тебя, сынок. Ты очень нужен мне в грядущем далеком путешествии, ты, твоя храбрость и вера мне.
Он промолчал, перекатывая на языке какие-то слова.
А пока мы еще не там, где должны быть, наконец, продолжил старый пират, пригляди за своей сестрой.
И что это значит? гневно спросила королева Ареата. Советник попятился Ее Величество с самого утра пребывала в отвратительном расположении духа (впрочем, как и в течение последних нескольких лет). Она сидела в углу тронной залы в кресле размытым темным силуэтом. Ее лица не было видно только, казалось, горели в полумраке бледные глаза.
Советник сглотнул, еще раз поклонился и ткнул пальцем в большую карту, растянутую слугами перед Ареатой:
Остров Отщепенцев, которому вы дали помилование 12 лет назад, дрожащим голосом продолжал он. Плавучая скала, которую прибили к дну морскому цепью
Ну?
Сегодня ночью кто-то порвал цепь, и теперь Остров дрейфует по направлению к Галласу и Аллурии
И какое мне может быть до этого дело? взбесилась королева. Болваны! Как вы смеете отвлекать меня подобной ерундой?
Неожиданно она смолкла и словно сдулась, увидев за спинами советника и слуг новую фигуру, медленно подходящую к ней. Очевидно, она обладала какими-то особыми привилегиями перед всеми остальными: ее чарующий голос окутывал и успокаивал Ареату, а на остальных присутствующих, в том числе и на королевского советника, гость не обратил и малейшего внимания.