Вы, воинственные братья!
Храбрый Рюрик и Давыд!
То не ваша ли дружина
Туром раненым кричит.
(Саблями порубаны
В поле незнакомом!)
Разве то не ваши люди
Там, убитые лежат?
И не их златые шлемы
Из кровавых луж блестят?
Так вступите господа
В золотые стремена.
За землю нашу Русскую.
За раны князя Игоря,
Храброго и смелого
Князя Святославича!
Князь Галиции, великий
Осмомысл Ярослав!
Высоко сидишь на троне,
Мощь державную создав!
Ты закрыл в горах проходы,
Венграм путь загородил.
Временем играешь ловко!
Путь Дунаю перекрыл.
Твои грозы, словно тучи,
В земли дальние плывут.
Твои воины бесстрашно
Вдаль на подвиги идут.
Отворяешь стольный Киев,
Не спросив ни у кого.
Суд вершишь аж до Дуная!
Так поведай, отчего?
Ты стреляешь вдаль к султанам,
Земли чуждые берёшь,
А своей не бережёшь?
Так стреляй, властитель сильный,
Лучше в хана Кончака.
За поруганную землю,
Да за раны Игоря,
Храброго и сильного
Князя Святославича!
А ты буй Роман!
И надёжный Мстислав!
Храбрая мысль умело
Движет ваш ум.
Высоко в облаках
Мчитесь вдвоём на дело!
Словно как соколы на ветру,
Крылья вразлёт раскинув,
Храбро бросаетесь на врага,
В буйстве его опрокинув.
Есть у вас в латинских латах
Воины железные.
Дрогнули от них соседи,
И враги любезнее
И Литва, и Деремела,
И Ятвяги, и Хинва.
Да и половцы склонились,
В страхе копья побросав,
Перед теми латами,
Да под мечи булатные!
Но уж поздно, князь!
Померкнул Игорю от солнца свет.
И деревья обронили
Не к добру свой лист и цвет.
И по Роси, и по Суле
Поделили города.
А уж Игореву войску
Не воскреснуть никогда.
Дон вас всех на подвиг кличет!
Князь-воитель, отзовись!
Ольговичи поторопились,
Вот и не убереглись.
Ингварь! Всеволод!
Прекрасны, вы, Мстиславичи-бойцы!
Неплохие шестикрыльцы,
Удалые молодцы!
Не победами ль в сраженьях
Вы добыли свою власть?
Где же шлемы золотые,
Коим пир кровавый всласть?
Где же копья боевые,
Где же польские щиты?
Станьте доблесно на страже
Стрелы острые вперив,
Доступ Полю перекрыв.
За землю нашу Русскую,
За раны князя Игоря,
Храброго и сильного
Князя Святославича!
Уж и Сула светлой речкой
Не течёт в Переяславль.
И Двина потоком мутным
(Не река, а мутный сплав)
Надвигается к славянам,
Всё под кликами поганых,
От лесных полночных стран,
Тучей грозных полочан.
Изяслав, из всех единый,
На пути такой лавины
Стал защитною стеной
И вступил в смертельный бой.
Позвонил в сраженьи жарком
В шлемы воинов Литвы.
Но среди густой травы,
Сам под красными щитами
Слег, обласканый мечами
От воинственной Литвы.
Под прощальный шум листвы,
Исходя последней кровью,
Без мольбы, не дрогнув бровью,
Как последний час настал,
Тихо про себя сказал:
«Крылья птиц твою дружину
Приоденут в дальний путь,
Звери кровь оближут с трупов»
Грустная той песни суть.
И ни брата Брячеслава,
И Всеволода не было
Бросили родные братья
Изяслава одного.
Но негибнущая слава
Не забыла Изяслава,
Улыбнулась тихо в след,
Да послала свой привет
Деду храброму Всеславу.
И бессмертная душа,
Расставаясь с храбрым телом,
Вдаль тихонько отлетела.
Смертным жемчугом блестя,
К высям горним шелестя,
Через тонкое изделье,
Золотое ожерелье.
И на все один ответ,
Изяслава больше нет.
Сникли радость, и веселье,
Приуныли голоса,
Льется смерти полоса
Грусть вселенская!
Трубы траурно гудят
Городенские.
Ярослав и все внуки Всеслава!
Опустите стяги!
И мечи свои вложите
Грозные в отваге!
Вы крамолами своими
Ведёте поганых,
На Русскую землю,
А земля в ранах.
Как ни водитесь хитро,
Гибнет ваше же добро,
Всех наследников Всеслава,
Всех потомков Ярослава.
И насилие чинят
Все, кто только захотят!»
На седьмом Трояна веке
Бросил жребий князь Всеслав,
О красавице любимой.
Не имея должных прав,
Хитростью вооружился,
На горячего коня,
И помчался в стольный Киев.
Как ни есть, но стольный взял.
Но как только лишь добился
Киевского княж-стола,
Тут же прочь от них сбежал.
Лютым зверем, тёмной ночью,
Из Белгорода, по-волчьи,
Просто прыгнул в темноту
И растаял. Поутру,
В Новгороде объявился,
Под стенами. Ополчился.
Взял тараны-стрикусы,
И защиты, и красы в раз лишил
Ворота града, Ярославову отраду,
Проломил, разбив в куски.
Вот такие-вот броски!
Так разрушил князь Всеслав
То, что создал Ярослав.
Но и тут не усидел.
И с Дудуток полетел
На Немигу.
На Немиге
Смерть обильно жатву жнёт.
Здесь на брата брат идёт.
Стелют головы снопами,
На току кладут живот.
И течёт кровавый пот.
И булатными мечами
Жизнь людскую молотят.
И лютуют, как хотят.
Веют душу прочь от тела,
Гибнут смелые из смелых.
И Немиги берега,
(Жизнь людей не дорога)
Все усеяны костями
Русских воинов. Они
В землю семенем легли.
А что после проросло,
Бедствием на Русь пришло.
Князь Всеслав, людей судил,
Города князьям рядил,
Сам ночами волком рыскал.
За ночь, бают, доходил
Аж до кур тмутороканских.
(Правда, вне владений ханских.)
В те года «суровый галл»
Очень близко проживал.
Вовсе не в Тмуторокани.
Там их не было и ране,
Этак годиков с пятьсот,
Как из их житейских сот
Дух их древний испарился.
Курск, на Куре, появился,
Курш Приморье оседлал,
А в Литве засел «лат-галл».
В общем, не в Тмуторокани,
Кур тмутороканский жил.
Он давно, в степных курганах,
Древних предков хоронил.
А потом в лесах тенистых,
Среди пагорбов и нив,
Пил из рек хрустально чистых
И строгал своих богов
У Курляндских берегов.