Казак поздно заметил мой маневр и его несло к нам уже по инерции, а не по взаимному желанию.
Он все-таки схватился за корму нашей лодки, но действовал очень неуверенно, а его «Покайтесь, басурмане!» и вовсе прозвучало еле слышно.
Я не стал его бить веслом по морде, а просто плеснул руками немного воды в его косые глазки и он тут же отплыл прочь, бережно придерживая отяжелевшую от воды папаху, украшенную кучей каких-то ярких и, видимо, ценных для всякого посконного человека значков.
Пока Лизка яростно аплодировала, я неспешно вставил весло обратно в ключицу и мы поплыли дальше, лавируя среди прочих лодок и катамаранов, которых вдруг стало как-то слишком много.
Впрочем, все выглядело культурно и спокойно. Люди вокруг безмятежно катались, дружелюбно улыбаясь друг другу, даже если лодки вдруг соприкасались бортами в ходе неумелого лавирования.
На берегу народ загорал на удивительно густой траве, так и не вытоптанной за лето. Разумеется, там же народ и выпивал, но таких же пьяных идиотов, как тот безумный казак в папахе, нам больше не попадалось.
Смотри, смотри, обезьяна! закричала Лизка, показывая на берег справа.
Я ничего, кроме кустов и травы, там не увидел.
Тут что-то случилось, хриплым от напряжения голосом сказала Марта, вглядываясь вдаль, и я вдруг заметил на берегу толпу, окружившую лежащего человека в чем-то коричнево-бежевом.
От толпы метнулась серая тень, перескочив куда-то выше, на ветки, и от этой тени все люди рядом вдруг разбежались в разные стороны, как от бешеной собаки.
Я направил лодку к берегу и скоро стало видно, что человек на траве не просто лежит его держат за руки и за ноги, а он вырывается и кричит, что есть силы.
Фу, у него что-то белое изо рта вылезает, как пена, сказала Лизка с отвращением, продолжая, тем не менее, внимательно всматриваться в несчастного.
Ваня, не подплывай близко, пожалуйста, там без нас справятся, попросила Марта и я послушно бросил весла.
Толпа на берегу все прибывала, тревожно гудя. Появились первые полицейские, им что-то объясняла рослая женщина в черном костюме, и кричали другие люди рядом, но было видно, что полицейские никого не слушали, выкрикивая в рации неслышимые отсюда сообщения и быстро распределяясь редкой цепочкой вокруг распростертого тела. При этом служивые тревожно оглядывались, пристально осматривая территорию вокруг себя, особенно пристально глядя на ветки деревьев над собой.
А где ты видела обезьяну? спросил я Лизку и она снова показала на толпу:
Там.
Подъехал серый «Урал», оттуда высыпал взвод омоновцев. Полицейские грозными взмахами дубинок рассекли на части и отогнали прочь толпу, а затем встали плотной шеренгой, не подпуская к бежевому пятну никого.
Некоторые из полицейских держали на изготовку пистолеты и это зрелище меня удивило донельзя.
А я писать хочу, вдруг сообщила Лизка. И еще Тяфа соскучилась без нас, надо ее забрать из машины, добавила она.
Марта вздохнула:
Вань, мы же не можем оставить лодку и пойти все вместе?
Я категорически отверг этот вариант еще не хватало дарить сотню долларов пьяным казакам, которые, конечно, возьмут на абордаж бесхозное суденышко.
Марта согласилась посидеть в лодке и подождать нас. Я выбрал пустынное и низкое местечко на берегу для причаливания и мы с Лизкой побежали к туалетам.
То есть бежала она, а я тащился следом, хмуро глядя по сторонам.
Стало жарко, солнце палило, как в июле, народ вокруг совсем размяк и разделся, а, главное, жадно пил холодное пиво и я даже подумал о том, что, наверное, можно будет бросить машину тут или вызвать таксистов с услугой «пьяный водитель».
Пока я думал, готовы ли мы к таким незапланированным тратам, Лизка уже выбежала из туалета и показала мне на мост:
Сначала за Тяфой.
Мы смогли без приключений дойти до моста и даже перешли его больше чем наполовину, когда вдруг уперлись в полицейский патруль.
Трое полицейских шли нам навстречу, растянувшись жидкой цепочкой на всю длину моста, но когда мы с Лизкой поравнялись с ними, они вдруг встали перед нами все вместе.
Проход закрыт, извинительно развел руками старший офицер и я узнал усатого капитана.
Как это «закрыт»? Нам в машину надо, опешил я.
Вы нас простите ради бога, только что получили распоряжение руководства закрыть этот мост. Идите по другому, с той стороны, может, он еще открыт, печально, но твердо сказал капитан.
Да ведь это километров пять пешком, в обход, через три моста! дошло вдруг до меня.
Дяденька полицейский, у меня в машине Тяфа одна скучает. Пустите нас, пожалуйста!, попросила Лизка и сделала жалобные глазки, как у кота из мультфильма про Шрека.
Это был безотказный способ и я не удивился, когда полицейский сказал:
Ладно, бегите, только я вас не видел. И вот что я вас помню, у вас же там жена осталась.
Ну да, согласился я, осталась.
Назад я вас точно не пущу, строго сказал капитан.
А по тому мосту, с той стороны? показал я пальцем в небо.
Капитан промолчал, пряча глаза, и меня кольнуло странное тревожное предчувствие.
Что за ерунда тут творится, товарищ капитан?
У тебя есть пять минут, чтобы привести сюда жену, а потом вообще убраться с острова, сказал он мне резко, отбросив церемонии, и выразительно постучал по своим наручным часам.