На вокзале она купила два билета себе и ему, и он почувствовал гордость за то, что их обоих уравняли в правах. Так неожиданно началась их новая жизнь вдвоем.
За окнами электрички проносилась одна станция за другой, вагон постепенно пустел, и до конечной станции они доехали вдвоем. Зоя подхватила тяжелую сумку и вывела пса на перрон. Мимо облезлого здания с надписью «Касса» вместе с несколькими пассажирами они вышли на автобусную остановку, окруженную чахлыми деревцами.
Зойка! послышался громкий возглас и женщина и собака дружно обернулись.
Им навстречу быстро шел высокий молодой человек в светлых брюках и темно-синем джемпере.
Зойка, это ты! Не может быть! Каким ветром!..
Он так стремительно возник из ниоткуда и так спешил к ним, что инстинкт собаки, призванной охранять и защищать, оказался неожиданно парализованным.
Володя!
Зоя сделала движение в его сторону, потянув за собой Бони на поводке, но тот внезапно уперся, потом шагнул вперед, оттесняя женщину мощным корпусом, и зарычал. «Назад!»
Незнакомец остановился, не решаясь приблизиться, а Зоя наклонилась и обняла собаку за шею.
Ты что, малыш? Это свой, свой
Она гладила пса по голове, ласково, как в первый раз, а Володя широко улыбнулся и протянул ему раскрытую ладонь.
Давай знакомиться, телохранитель.
Бонифаций посмотрел Зое в глаза, тяжело вздохнул и неохотно качнул хвостом. Мужчина, еще один мужчина В один миг его иллюзии были разрушены. Она не была его женщиной. Она принадлежала человеческому миру, и ее любовь к большой черной собаке ничего не могла изменить в законе природы. Она всегда будет заботиться о нем, она будет ему другом и хозяйкой, но никогда не поймет невысказанной нежности, звучащей в низком собачьем голосе: «Зойка, я так люблю тебя!»
В тот день, когда
Когда мы проснулись утром, и он сказал, что я ему больше не нравлюсь, я не поверила.
Как это, больше? А раньше нравилась?
Раньше, да, признался он, глядя честными глазами. А теперь не нравишься.
Странно. Ведь когда-то ты считал меня весьма привлекательной, не без иронии напомнила я. Тебе нравились мои глаза, мои волосы, мои руки Дальше перечислять или сам вспомнишь? И куда, по-твоему, все это девалось?
Все это при тебе, но ты стала другая.
Ничего подобного! вскинулась я. Интересно, почему никто, кроме тебя, этих фатальных изменений не заметил. Более того, я нравлюсь очень многим. Сам Кшиштоф Занусси целовал мне руки и говорил, что я очаровательна.
Ну, об этой истории я наслышан, с кислой усмешкой прервал меня он. Конечно, я не могу похвастаться, что мировые знаменитости целуют мне руки. На этих словах я фыркнула, ибо в чувстве юмора ему все-таки не откажешь. Но я все еще в состоянии отличать добро от зла и красивое от малопривлекательного.
Значит, по-твоему, я превратилась в малопривлекательное и злое существо, зло сощурившись, подвела итог я. Позволь узнать, почему? Что же такого случилось этой ночью?
Я взбила позади себя подушку и села в кровати, обхватив колени.
Ничего, сказал он и с виноватым видом отвел глаза. Просто, мы встречаемся с тобой уже два года
Два года, три месяца и четыре дня, мгновенно подсчитала я и изобразила на своем лице величайший интерес к его откровениям. И что же?
И ничего. Он даже не смотрел в мою сторону. Он молча разглядывал прошлогодний календарь со стриженой красавицей, закутанной в чужие меха. Она стояла на полу босиком, и, судя по тайному вожделению на его лице, он надеялся, что под шубой она нагая, как новорожденная Венера. Раньше я нередко ловила его отрешенный взгляд на этой стене. Молчание затянулось, но мой неверный любовник словно не замечал неловкости момента.
А если бы на мне была такая шуба, я бы нравилась тебе больше? снова подала голос я.
Дело не в шубе, наконец решился он. Наверное, я больше тебя не люблю.
Да?.. впервые в жизни я не нашлась с ответом.
Соглашусь, что любовь дело тонкое. Никогда не знаешь точно, любовь это или дружба, привязанность, страсть или еще целый ряд эмоций, которые мы по привычке объединяем в красивом и затасканном слове. Но как легко он произносит это «не люблю» после стольких месяцев!
Еще год назад я хотел на тебе жениться.
Судя по интонации, воспоминание об этом опрометчивом желании не доставляло ему радости.
Не исключено, что через год или два я бы созрела для такого решительного шага без энтузиазма протянула я, тоже не испытывая восторга от обсуждения щекотливой темы.
Но ты не желаешь брать на себя никаких обязательств. А теперь уже поздно, безапелляционно заключил он и взял с тумбочки пачку сигарет.
Ничего себе поворот! Он, видите ли, хотел обязательств и стабильности. Он действительно делал мне предложения чуть ли не раз в месяц, а я старательно тянула время. В конце концов, мы просто перестали пережевывать эту тему, и мне на полном серьезе полегчало. Я вовсе не собиралась замуж ни за него, ни за кого другого. У меня была любимая работа, друзья, диссертация, собственная квартира и никаких обременительных повинностей. Почему же в угоду его собственническим инстинктам я должна была пожертвовать всем этим?