Ильгар Сафат - Камлание рыб. Поэзия стр 2.

В суетном раже
Пред смертью танцует
Проказная ведьма
Топчет огонь
В беспамятстве лютом
Ликуют миряне
Лишь юные девы
Глаза опускают
Сплетая свой страх
В полновесные косы
Не смеют шутить
Вот падает посох
Слепой ворожеи
И плачет ребенок
У мамки на шее
Но ведьме так хочется жить

Безликая дева
в изношенном платье
Возносится робко
над редкими травами
Подругам даря
синеватые гроздья
Не битого
спелого винограда
Но нежные руки
ее оттолкнули
Подруги обнявшись
со смехом лучистым
В туман ускользнули
во мгле растворились
Одна
без сандалий
без глаз
и без счастья
Умчалась за горы
с листвою осенней
Безликая дева

Дождь рассыпается звоном и хрустом,
Шелестом веток и горечью грусти, 
Блеск изумрудных дождинок объял
Тень Командора в мерцанье зеркал, 
Брови порошит холодная манна:
 Шпагу из ножен! Умри, Дон Жуан!.. 
К мужу в объятья спешит Донна Анна:
 Нет, Командор, он не мною был зван!.. 
В схватке нещадной супруг и любовник
Честь защищают голубки своей, 
Муж, как и водится, верный покойник,
Вновь побежденный кумиром страстей.

Как на дальнем бережку
Баба шепчет пастушку:
Не усни!.. Приду.
Пастушок зарделся весь:
« Счастья нет, а баба есть,
Вот те на!..»  Ну, я подожду.
И пошла она домой.
А пастух на водопой
Гнал коров. Да все молчал.
А баба баньку развела,
Вся обмылась, расцвела, 
Да венец себе сплела 
Ну а пастух свои стада
Перегнал бог весть куда, 
Да пропал. Навсегда.
Все печалились о нем.
Только баба тем же днем
Полюбила кузнеца,
Удалого молодца

Сон венец из пепла нижет
Мне на пенные виски
И букет цветов отживших
Ницнет в серп моей руки
Аромат благоговенья
Проникает в мой покой
И печаль стихосложенья
Утекает чередой
Строк разрозненных  напевов
Хоровоженных в бреду
И опять под синью неба
Я нагим усну в саду

Мне Спаситель с икон
тянет слабые руки
Устремляя во след
свой заплаканный взор
Но тогда для героев
станет подвигом скука
Как для гордых девиц
станет счастьем позор
Белокурая шельма
распростерла объятья
И покинутый сад
разорили ветра
А вокруг ни души
только дикие братья
У холодных костров
дожидались утра
Я менял имена
как фальшивые деньги
У трусливых менял
у скупых богачей
Но за мной по пятам
неотступною тенью
Тихо крался Спаситель
кумир палачей

Вот она лежит голая
А над ней плывет облако
А на дне реки камушки
Собирает их наркоман-царевич
Он подарит ей камушки
Несколько камней мокрых
А рассмеется он своим пьяным ртом
Да смутит ее голую
У него вино в голосе
У нее в росе волосы
Им бы жить да жить счастливо
Так нет же прихворал наркоман-царевич
И пошли в миру россказни
Мол топить живьем да топтать бабье
А как пришел народ с площадей
Так уснул уже наркоман-царевич
И жену его милую
Подвели к костру силой
Да сожгли ее горемычную
Не поможет ей наркоман-царевич
Вот она лежит мертвая
А над ней коптит небо
А за рекой шумит мельница
Вот какая печальная история

Желтый ручей принесет
чей-то труп
Ты улыбнешься
зашитые губы твои
Я распорю

Ветер степной оживит
нашу пыль
Но мы слепыми глазами
увидим в дали
Зарю

И черное солнце
над розовым снегом
И синие тигры
лежат у реки
К ним мертвые дети
бегут по дороге
А нам улыбаются
боги

Не стреляй мне в спину луна
не стреляй
Не танцуй на моих костях
не танцуй и не пей
Мою кровь

Не цеди мне на грудь
свой яд не цеди
Не гони меня плетью к рассвету
мне ближе закат
И любовь

И черное солнце
над розовым снегом
И синие тигры
лежат у реки
К ним мертвые дети
бредут по дороге
А нам улыбаются
боги

Я добьюсь своего
И в предсветную высь
Вознесусь на крылатом мустанге
Разобью зеркала
И в лицо рассмеюсь
Целомудренной деве-фиалке
Мы сойдемся в кругу
Богоизбранных дев
В тишине спеломасличной рощи
И где вишня в соку
Мой безумный напев
Воскресит вожделенные мощи
Вечноженственный Дэв
Богом брошенных дев
Я сведу к млечным кущам Эдема
И под ветра мотив
Все земное забыв
Мы войдем в лоно смерти без тлена
Пьяных вин ручейки
Увлекут к небесам
Наш корабль в полуночном звоне
Мановеньем руки
Я предам телесам
Мертвых дев
Жизнь любовных агоний

Расколото молнией древо
Искрами опалено
Ветвями в померкшее небо
В созвездия устремлено
В траве у корней притаился
Лохматый взъерошенный Дэв
Он крови девичьей упился
Любовь неземную воспев
Он в бездну бросал талисманы
Невесты умершей своей
Слеза от любого изъяна
В стекле драгоценных камней
Холодное тело любимой
Он с петли снимал по ночам
И страстно под сенью крапивы
Свой дикий разврат учинял
Лизал омертвевшие груди
И грязную паклю волос
Трепал в возбужденной минуте
Преступных немыслимых грез

Отравляя ядом слов
Винный погреб литературы
Он пополнял число самоубийц
Алчущих отведать запретной настойки
Но фразы его были робки
Как неуверенны и косноязычны бывают жесты
Добровольного висельника
Стягивающего вокруг своей шеи
Хрипящий звук намыленной петли
И все же это не тайна
Смерть превыше идеала