Его избили, сказал откровенно Боб. Сильно избили.
А кто заплатит? спросил доктор, надевая белый халат.
Ну я заплачу, сказал Боб серьезно.
Ну я заплачу, сказал Боб серьезно.
Откуда у тебя деньги? Впрочем, это меня не касается. Но, скорее всего, осмотр и рецепт обойдутся тебе не менее ста долларов. Есть у тебя столько?
Конечно, найдется.
Покажи.
Сегодня не Казанская, пошутил Боб.
У меня всегда начал врач, которого звали Владимир Иванович Воронежский.
Ну вы что не знаете, что мой отец банкир? Боб опять улыбнулся.
Допустим, допустим, доктор мыл руки. Он сам заплатит?
Нет, нет, я сам заплачу. Вы мне верите? спросил Боб. А сам подумал: Много обещать не надо, а то не поверит.
Ладно, ведите его сюда.
Он не может ходить.
Молодой человек, я еще не настолько богат, чтобы содержать санитаров. У меня сестра-то приходит всего на три часа. Врач посмотрел на часы. Придет через два часа. Хорошо, давайте попробуем довести его вместе.
Видите ли, господин доктор, я не мог привезти сюда вам пациента. И знаете почему?
Почему7 опешил Воронежский.
С утра я не смог найти ключи от шестисотого Мерседеса. Спешил
А у меня сломана машина, почему-то почти радостно констатировал врач. Я не могу ехать к вам. И знаете почему?
Почему?
Потому что не на чем.
Врач походил по кабинету и, сев в удобное кресло, сложил маленькие ручки на животе.
Ошибаетесь, доктор, тоже радостно сказал Боб. Я приехал на велосипеде.
Я не умею ездить на велосипеде.
Я вас довезу.
Вы?
Я.
У тебя сил не хватит?
Хватит.
Я не буду смешить людей, мальчик.
Тогда вы их рассердите. Знаете, что они подумают, когда узнают, что врач отказался идти к больному. Даже не идти, а ехать на немецком велосипеде, способном довезти и быка.
Врач почесал лоб.
Ох, сказал он и добавил: Ну хорошо, поехали.
Владимир Иванович взял всегда готовый для таких случаев чемодан, сел боком на багажник велосипеда, и они покатили по дорожке.
Увидев избитого шофера Камаза врач нахмурился.
Он избит слишком сильно.
Вы думаете, ему уже нельзя помочь? спросил Сэр.
Не знаю, протянул доктор, осматривая пациента, пока еще не знаю. Помогите мне перевернуть его на живот.
Шофер застонал и проснулся.
Ну что? спросил Боб.
Как, доктор? спросил Сэр.
Да никак. Воронежский окончил осмотр.
В чем дело, господин врач? Боб нахмурился.
Ему нужен постоянный уход.
Все будет сделано, как надо.
Вы не дослушали, перебил в свою очередь Владимир Иванович. Тут, господа, ста долларами не обойдешься.
А сколько надо?
Прямо сейчас не меньше тысячи. А всего мне ведь надо будет привезти сюда некоторую аппаратуру.
Ну сколько все-таки нужно? спросил Сэр.
Пять тысяч хватит? спросил Боб.
Достаточно четырех будет, я думаю. Но разве вы можете заплатить столько?
А иначе он умрет? Сэр показал рукой на шофера.
Несомненно. Его хорошо, то есть умело били.
Но если человек умирает, разве вы не обязаны помочь? Сэр строго посмотрел на врача.
Вы что с Луны свалились, милый молодой человек? Или ты думаешь, что человека можно вылечить Святым Духом?
Сэр промолчал.
Необходимы дорогие лекарства и оборудование. Допустим оборудование у меня есть, но лекарства стоят довольно много. Их же надо покупать! А вы не подумали об этом, не правда ли, дети?
То есть, начал Сэр, если я правильно всё понял, если бы у нас, например, не было денег, вы бы так и оставили человека умирать?
Нет, просто сказал врач, я бы отправил я бы просто позвонил в милицию. Они пусть решают, что с ним делать. Я оказал больному первую помощь, Воронежский закрыл свой чемодан, и теперь я, пожалуй, так и сделаю, позвоню в милицию.
Нельзя звонить в милицию, тем более, что бесполезно, сказал Боб.
Ему угрожает опасность, сказал Сэр.
Если вы не расскажете мне в чем дело, я позвоню.
С каких это пор врачи ищут себе на попу приключений? Сэр усмехнулся.
Ну хорошо, мы вам скажем кое-что. Боб присел на какой-то древний стул и положил ногу на ногу. Этого человека скорее всего будут искать, чтобы с ним расправиться.
Ладно, я никуда не буду звонить, но без денег работать не буду, потому что, как я уже вам популярно объяснил, это просто невозможно.
Деньги будут.
Ну вот когда будут, тогда и начнем. Будем надеяться, что этому времени пациент не умрет.
А вы не могли бы в долг нас обслужить? Ну до вечера, по крайней мере. Боб встал и подошел к Владимиру Ивановичу.
Рад бы, но я не банкир, к сожалению.
Давай выйдем, сказал Сэр, обращаясь к Бобу.
Хочешь сказать, чтобы я дома поискал?
Да, а к вечеру вернем.
Вряд ли у нас дома просто так можно найти деньги. Это же дом банкира.
Тогда у матери спроси. Она ведь, наверное, еще дома?
Мать? Да откуда у нее деньги! Ты знаешь хоть кем она работает? Боб почесал затылок.
Художником, что ли? Сэр улыбнулся.
Да! А как ты догадался?
Не знаю. Отгадал вот и все. Так разве у нее денег не бывает? Надо краски покупать, холсты и прочее.
У нее есть карточки.
Как в Америке у вас, кругом безналичный расчет.
Хорошо, ты скажи врачу, чтобы подождал немного, а я пойду зайду к матери.
Мать Боба Лиза была у себя в мастерской. Она была полна творческих замыслов, потому что только несколько дней назад открылась ее выставка на втором этаже ЦДХ, а уже было продано семь картин. Речи недоброжелателей, что она жена банкира, а не художник, оказались неправдой.