Щас!
Возникла неловкая ситуация и послать неловко, и общаться не хочется. Редко, под настроение, писал на автомате всякую ерунду в его же стиле:
«Вчера разродилась наша морская свинка. Роды были чрезвычайно тяжелыми, почти мучительными. В три часа ночи срочно отвезли свинку в госпиталь. Врач несколько часов отчаянно боролся за жизнь матери и ее детей».
Не поверите, но Гена потом несколько раз заботливо интересовался здоровьем свинки. Я, конечно, не выдержал и написал:
«Гена! У нее здоровье, как у беговой лошади. Поверь, друг, не стоит так переживать. Спи спокойно, и не думай злоупотреблять прозаком на нервной почве. Даже если она сдохнет, пережрав сухого корма, моркови и капусты, то ничего страшного в мире не произойдет. Похороним апатичную скотинку со всеми почестями».
И тогда мой бывший одноклассник, запоздало почуяв неприкрытый шипастый сарказм, обиделся. Наконец-то он сообразил, что развлекать его никто не собирается.
Такова предыстория!
И вот он позвонил. Я дал номер по его просьбе еще в самом начале переписки. И он прислал мне номер, да не один, а целых пять! Вот на хрена человеку пять телефонных номеров? А? Мне от двух-то порой хочется напроситься в компанию к Федору Конюхову, чтобы дать деру на яхте по тропическим морям. Впрочем, я чуть не клятвенно пообещал Гене «выйти на него», если, конечно, окажусь проездом в Нью-Йорке. А что? Ведь всякое дерьмо в жизни случается Возьму и окажусь-напьюсь-останусь-без-копейки-очнусь-в-районе-излучающего-темную-опасность-Гарлема Согласитесь: страшно станет. И тут опля! О, эврика! Случайно найдется измятая, испачканная в странствиях спасительная бумажка с Гениными номерами. Я, затравленно озираясь, сутулясь, дрожащими от холода руками опущу в щель таксофона «четвертак». И через три минуты, ангелом-хранителем примчится на лакированном лимузине Гена. Я влезу в машину, чихающий, промокший до трусов под осенним дождем. Скажу:
Спасибо, товарищ! Моя жизнь была в твоих руках
(Тьфу! Придет же в голову такое)
Короче, он даст мне сколько-то баксов, чтобы хватило на дорогу до Да какая разница! Хоть до Тихуаны! Он ведь друг!
А Гена продолжает, важным отточенным тоном делового человека, да еще и акцент английский зачем-то пытается подделать:
Па-а-анимаешь, Саня, у меня есть друг, хороший человек, я ему очень многим обязан. Его зовут Майкл Белл.
И что дальше?
Он ученый, начинающий, правда Историк. Год назад был в Москве
Что ему нужно? холодно, как ножом на морозе, резанул я. Ни хрена не па-а-анимаю Говори прямо. Только постарайся без биографической растушевки композиции.
Да погоди ты. Не спеши. Куда так торопишься?
Грядки поливать. На дачу У меня отпуск. Дорожу каждой секундой.
А где твоя дача?
Ха-ха-ха! Как где? Там, где и положено, Гена, в деревне. Ты короче можешь?
Саня, пусть он к вам в гости приедет? Ненадолго? Покатаешь его по провинции, культурную программу подготовишь.
Я помедлил с ответом. Задумался.
Не Мне лень. Еще чего! Культурную программу Нет. Я в заслуженном отпуске. Пускай твой френд в фирму обратится. Па-а-нимаешь?
Фирма ему не подходит. Там крайности либо Кремль с Эрмитажем, либо мордобой с баней. Саня, он обещает хорошо заплатить. В пределах разумного, конечно.
Вот странно, да? Странно потому, что «хорошо» почему-то никогда не вписывается в пределы «разумного», как ни пытайся. (Это касается не только денег.)
В голосе Гены мерзкими глистами заскользили неприятные просительные интонации:
Сань, пож-а-а-а-л-у-й-с-т-а. Я уже сказал Майклу, что ты согласишься. Сань Будь другом
Какая же дешевка, подумал я, а сам сказал:
Гена, у нас тут неподалеку военный полигон расположен, почти секретный. Вдруг твоего друга органы повяжут? Как шпиона? Пытать станут электричеством! Как-то бессовестно ты обещания раздаешь, да еще от чужого имени.
Нет, не повяжут, неоправданно уверенно, на мой взгляд, ответил Гена. У него все бумаги будут в порядке. Он тихий мирный ученый Ты там прайсик составь. Подсчитай реальные расходы, и умножь на два. А потом письмом мне кинь. Ок?
Ок, Гена, так и быть, уговорил. Только сразу говорю: если он республиканец, то я прайсик на три умножу. Ок?
Пришел черед задуматься Гене.
Пауза. Вздох.
Как ты угадал? Он и вправду республиканец Но все равно Ок!
Вот странно, да? Странно потому, что «хорошо» почему-то никогда не вписывается в пределы «разумного», как ни пытайся. (Это касается не только денег.)
В голосе Гены мерзкими глистами заскользили неприятные просительные интонации:
Сань, пож-а-а-а-л-у-й-с-т-а. Я уже сказал Майклу, что ты согласишься. Сань Будь другом
Какая же дешевка, подумал я, а сам сказал:
Гена, у нас тут неподалеку военный полигон расположен, почти секретный. Вдруг твоего друга органы повяжут? Как шпиона? Пытать станут электричеством! Как-то бессовестно ты обещания раздаешь, да еще от чужого имени.
Нет, не повяжут, неоправданно уверенно, на мой взгляд, ответил Гена. У него все бумаги будут в порядке. Он тихий мирный ученый Ты там прайсик составь. Подсчитай реальные расходы, и умножь на два. А потом письмом мне кинь. Ок?