На улице они заулыбались. Им было радостно, что всё сошло с рук.
Вы особо не ликуйте, предупредил их Ковров. Отныне вы не мелкие воришки, а налётчики без оружия. И вас обязательно за это отдадут под суд и отправят на каторгу в каменоломню.
А что это такое каторга? поинтересовался Золотая Ручка. Та же тюрьма, но намного хуже, пугал их Ковров.
Почему? не отставал Сашка.
На каторге мало кормят, но заставляют много работать, и каждый день бьют всех как проклятых.
Тогда мы в побег уйдём оттуда, хрустя чипсами, засмеялся Золотая Ручка.
.До детского дома от магазина было метров двести. Пока они шли все чипсы съели и из пустых пакетов сделали хлопушки. Залп произвели около скамейки детского дома, на которой сидел с дымящейся сигаретой внешне знакомый Коврову следователь по фамилии Ежов.
Владимир Алексеевич, вы не найдёте немного времени для меня? вежливо спросил он.
Отчего же, найду, присел рядом с ним Ковров, только недолго и вряд ли я чем помогу. Вам надо разговаривать не со мной, а с теми, кто долго здесь работает. Они обладают полной картиной жития сирот. А я вместе с детьми варюсь в спортивном зале, дальше этого я не суюсь никуда пока ещё не дослужился до вездехода.
Понимаю, но я настроен, переговорить с каждым педагогом. Чем чёрт не шутит, глядишь кто то и прольёт лучик света на следствие. В том числе и вы. Вот что вы можете сказать о Дьякове?
Ковров без раздумий выдал следователю своё мнение:
Не кривя душой, скажу, что Владимир Иванович Дьяков заслуживает только лестных слов.
В знак правдивости своих слов, он приложил обе руки к своей груди и продолжил: Отличный педагог, грамотный руководитель, хороший хозяйственник! И просто хороший человек! А сейчас извините? Мне пора заниматься с детьми. В следующий раз, если понадоблюсь, заходите ко мне в спортзал. Я всегда там.
Спасибо, хорошо! ответил Ежов, непременно загляну.
Я думаю так
Климат начал понемногу нормализоваться в детском доме. И эта заслуга была благодаря грамотной работе ИО. Директора Дома детства Тамары Григорьевны Порох. Эта женщина была на своём месте и многие так и думали, что быть ей не ИО, а директором. Эта приятная женщина высокого роста могла правильно и доходчиво разговаривать и с детьми и с персоналом. Степенная, выдержанная с высоко поставленной головой она никогда ни на кого не смотрела свысока. Для неё все были равны. После ареста Дьякова она собрала всех работников Дома детства в методическом кабинете и обратилась ко всем с речью:
Уважаемые коллеги, нас постигла горькая участь. Мы потеряли Владимира Ивановича. Прав или виноват он, будет доказывать следствие и суд. А сегодня будем работать, как и прежде. И в связи с этим у меня к вам будет большая просьба не подбивайте вы детей на неординарные поступки? Надо обязательно успокоиться и занять правильную гражданскую позицию. Иначе нас не поймут. Не надо устраивать истерик. Мне тоже жалко Владимира Ивановича, и я надеюсь, следственные органы разберутся и если он не виновен его оправдают. Сейчас же не 37 год, да и век другой. Поэтому я уверена, что лишнего ему ничего не повесят.
Уважаемые коллеги, нас постигла горькая участь. Мы потеряли Владимира Ивановича. Прав или виноват он, будет доказывать следствие и суд. А сегодня будем работать, как и прежде. И в связи с этим у меня к вам будет большая просьба не подбивайте вы детей на неординарные поступки? Надо обязательно успокоиться и занять правильную гражданскую позицию. Иначе нас не поймут. Не надо устраивать истерик. Мне тоже жалко Владимира Ивановича, и я надеюсь, следственные органы разберутся и если он не виновен его оправдают. Сейчас же не 37 год, да и век другой. Поэтому я уверена, что лишнего ему ничего не повесят.
Уже навешали, на заслуженного учителя, сказала одна педагог с места.
И тут началось. Кто то начал предлагать написать коллективные письма, кто нанять беспроигрышного адвоката. Кто то изощрялся совсем в нелепых предложениях. Типа поехать в Москву на красную площадь с транспарантами. Но некоторые упорно молчали и любопытно играли своими бровками.
Ковров в это время сидел и раздумывал:
«А уж так ли безгрешен Владимир Иванович? А не наигранная ли вся эта буза поднятая педагогами? А не знали ли про порочную любовь к детям, те взрослые люди кто больше всех дерёт глотки? Естественно знали! И на данный момент они защищают только себя. Скрыли от следствия достоверные факты, зная, что любая ложь порождает преступление. Кому хочется получить срок за скрытие преступления? А те, кто играл бровками, наверное, только догадывались? Педофилия самая позорная статья в местах заключения. Об этом каждый человек знает. И те, кто покрывает подобные преступления, несомненно, являются соучастниками педофилов. Я думаю, такой факт невозможно утаить, за многолетнюю работу. Если об этом пороке знали все воспитатели, то это вообще ни в какие рамки не лезет. В войну если теряли полковое знамя, полк незамедлительно расформировывали. Думаю, этот детский дом себя изжил и его тоже нужно расформировывать. Здесь потеряна честь детского дома! Детей надо спасать, ведь сексуальное падение Дьякова ляжет позором на всех детей и будет долго им отрыгаться горечью, независимо, были они в объятиях педофила или нет. Я так думаю».