А тут еще Мишка вертится под ногами и ноет: «Ну, ма-ама! Ну скоре-ей! Мы опоздаем! Ну, ма-ама!»
Флорика разнервничалась. Нет, ничего такого сыну не сказала, разве что разок резко дернула его за руку.
И вот мы в цирке. Какое великолепие! Но Мишка ужасно возбужденный. И никак его не удается успокоить. Во время очередной антерпризы, когда маленький клоун Тузик стрелял в большого толстого клоуна Пузика из лука, а Пузик все стрелы сожрал, Мишка раз десять вскакивал и его приходилось усаживать силой. Потом вскочил уже какой-то мальчик перед ним. Мишка страшно разозлился и стукнул нарушителя кулаком: к счастью, тот был большой и удара не почувствовал.
Флорика удивлялась: что это с ним? Мне она сказала, словно извиняясь: «Он у нас всегда спокойный! Что такое сегодня?»
Что случилось с обычно спокойным Мишкой? Да просто он заразился от мамы. Заразился ее раздражением. А к нему еще добавилось возбуждение от невиданного зрелища: в цирке он был впервые в жизни. И вот такой результат: ребенок стал неуправляем.
Может быть, нашей очаровательной маме стоило подумать не только о том, как она выглядит, но и о том, что у нее внутри в душе? Может быть, это даже важнее?
Другая сценка.
В маленьком офисе две молодые дамы, пару посетителей. Одна из дам собирается уходить, куда-то торопится. Тут же ее дочка довольно большая девочка, лет 6 7-ми. Девочка сидит за столиком и ест мороженое.
Мама (тихо, просительным тоном):
Лора, пожалуйста, быстрее Ты же знаешь, мы можем опоздать
У-у-у, ну, мама
Я тебя очень прошу, Лора!
Девочка скорчила довольно противненькую гримаску (а девочка хорошенькая), отвернулась от мамы и продолжает неторопливо обсасывать эскимо. А Лора слушает да ест.
Как-то я встретил эту девочку на улице, она шла с дедушкой. Дедушка, моложавый, в спортивном костюме, что-то старательно рассказывал, заглядывая ей в лицо и делая широкие театральные жесты. У Лорочки на физиономии капризная гримаска пресыщенности, на деда она не глядит.
Мне было так неприятно на это смотреть, что я отвернулся и даже не поздоровался ни с внучкой, ни с дедушкой.
А вот решительная мама.
Дети играют в песочке. Мама, большая, как дом, сидит рядом, на скамеечке, погруженная в размышления, судя по ее лицу, глобального характера. Решила, что пора идти, командует:
А вот решительная мама.
Дети играют в песочке. Мама, большая, как дом, сидит рядом, на скамеечке, погруженная в размышления, судя по ее лицу, глобального характера. Решила, что пора идти, командует:
Ну все, домой!
Ребенок чуть замешкался, мама встала, взяла ее за руку, сгребла в охапку ее лопаточку и ведерко, разрушив одним движением песочный куличик, который девочка старательно лепила битых полчаса. Поволокла малышку за руку домой. Та не плачет, молчит. А у мамы на лице какое-то странно довольное выражение.
А вот интересная сценка в другом роде.
Огромный зал ожидания вокзала. Почти все сидят, но у одной мамы ребенок девочка лет 3-х очень беспокойная: бегает, всюду заглядывает. Полезла на газетный киоск, держась ручками за прилавок, тянется, хочет заглянуть. Потом отправилась в путешествие под столиками вокзального кафе, там обнаружила кошку, в восторге погналась за ней. Мама стоит в проходе, недовольно за всеми этими эволюциями наблюдает и постепенно краснеет раскаляется. Чувствуется, что она страшно раздражена: видимо, устала, долго приходится ждать поезда а тут и не присядешь из-за этой маленькой егозы. И в то же время ей неудобно при людях одергивать малышку.
Сдерживалась она, сдерживалась а вышло хуже. Я не увидел, что же произошло: кажется, девочка полезла прямо на кем-то занятое (там был пакет) сиденье, встала на него ногами мама вдруг взбеленилась, вскрикнула и как шлепнет дочку звук был как от выстрела, на весь вокзал. Видимо, прорвалось долго копившееся раздражение. Малышка плачет, мама опять замахнулась: не может себя остановить.
Я быстро встал, подошел к ней. Она красная, злая а лицо какое-то детское.
Улыбаюсь, здороваюсь, говорю ей:
Какая у вас симпатичная девочка! Как ее зовут?
Она посмотрела недоверчиво, но ответила:
Мария.
И вы ее так называете полным именем? удивился я совершенно искренне.
Ну, нет Машей, Машуткой зовем
Сколько ей? Три? Я так и думал Я ведь педагог и психолог, работаю с детьми. Мне ваша Маша очень нравится. Любознательная, активная. Все посмотрела, до всего ей дело. Она у вас всегда такая?
Все это говорится чрезвычайно доброжелательно, спокойно, с улыбкой, с искренним интересом и симпатией. Мама начала рассказывать, как Маша ведет себя дома и в садике, сначала как будто жалуясь на нее (девочка гиперактивная, трудноуправляемая), но потом этот тон постепенно ушел: я на все киваю головой очень одобрительно дескать, ишь молодец-то какая!
Смотрю на нее и вижу (кстати, очень интересно за этим наблюдать), как она начинает прямо на глазах меняться: успокаивается, речь становится более плавной, краска сходит с лица. И о дочери она высказывается все доброжелательнее.
Постояв еще немного, повосхищавшись Машей, побеседовав с ней самой (ее участие в беседе выразилось в том, что она на все мои реплики что-то неопределенное мычала и пряталась за маму, но поглядывала из-за маминой спины хитренько), убедившись, что мама окончательно успокоилась и ни малейшей опасности ни для себя самой, ни для дочери уже не представляет, я уселся обратно на свое место. Сели и они, и Маша угомонилась.