Так что с безопасностью в Израиле дела будут ещё долго обстоять именно так, как сейчас. То есть, с одной стороны, плохо, но, с другой стороны, хорошо.
Плохо в том смысле, что в любой точке Израиля с вами может случиться что угодно. В спокойном Реховоте, где живут мои родные, недавно была воздушная тревога. Могут обстрелять, могут взорвать. Или просто зарезать ни с того ни с сего как Филиппа Геллера.
Но, с другой стороны, как грибы после дождя будут расти должности для офицеров спецслужб, военных и охранников, и им будут всё больше платить потому что угрозы нарастают и ответные меры нужно усиливать. Значит, у сотрудников служб безопасности в ближайшие годы всё будет хорошо и даже очень хорошо.
Собственно, из каких установок пусть и не провозглашаемых явно исходят радетели за безопасность?
1) Все люди потенциальные террористы.
2) Отличить террориста от нетеррориста, пока теракт не совершен, невозможно, поэтому каждого нужно тщательно проверять, проявлять бдительность, подозрительность к каждому и никогда не успокаиваться.
Надо сказать, эти установки, когда их вытаскиваешь из тьмы подсознания на свет Божий, явно отдают клинической паранойей. А паранойя психическая болезнь, и чем бы она ни была вызвана, это проблема самого больного а не тех, кто, по его мнению, ему угрожает.
Параноик до тех пор, пока он не вылечился всегда найдёт, кого ему бояться, с кем враждовать, кого обвинять. Параноиками, между прочим, были Иван Грозный и Сталин. Среди израильтян тоже много параноиков, и всё израильское общество явно склонно к паранойе.
А это, повторяю, проблема самих больных. Лечиться надо! как правильно говорят в подобных случаях.
Вот где на самом деле ключ к безопасности Израиля. Отрефлексировать свои комплексы, признать и исправить свои ошибки.
Но пока этого никто не делает и делать не собирается. И значит всё так и будет идти, как идёт. Терроризм будет расти, «безопасность» (в смысле оклады и количество «рабочих мест» в службах безопасности) тоже.
Израильтяне хотят продолжать враждовать и ненавидеть и одновременно обеспечить свою безопасность. Это невозможно.
Страна, построенная на вражде и ненависти, безопасной быть не может.
04/04/2012
Что по-настоящему радует в Израиле: израильтяне хорошо питаются.
Мои родные, у которых я жил, получающие социальные пособия, едят на завтрак красную икру. У них я впервые попробовал авокадо. Другие мои родственники по случаю начинающегося Песаха угощали меня всяческими разносолами, в том числе блюдами из мацы. Боже мой! Блуждая по пустыне, древние евреи и не подозревали, что можно приготовить из мацы! Вкуснейшие вещи, должен вам сказать! Ну, конечно, там не только маца, там много чего другого. Но ведь вкусно, черт возьми!
Мария Яковлевна и Александр Островские она учитель русского языка, он инженер-строитель вечером повезли меня ужинать в ресторан, но не в своём городе (они живут в Петах-Тикве). Мы поехали в Герцлию. Ресторан на берегу моря, но самого моря нет: яхты у берега пришвартованы так плотно друг к другу, что не видно воды. Яхт там тысячи. Мы ели дары моря, рыбу, салаты.
Представляете: инженер и учительница, чтобы покушать, отправляются на своей машине в другой город, в ресторан на берегу моря. И это не день рожденья какой-то ну, может, они хотели побаловать меня, им казалось, что мне это понравится. Но показалось всё-таки, что это для них не что-то из ряда вон выходящее.
Когда встал вопрос об ужине, Мария Яковлевна сказала: «Что, я буду ещё что-то сейчас готовить?» Это было утверждение в форме вопроса. Это были слова глубоко уважающего себя человека. Ну, конечно, как можно что-то ещё готовить, когда уже вечер?! Было шесть часов. Как может уважающая себя учительница что-то ещё готовить в такое время? Гораздо проще поехать в Герцлию город дорогой и роскошный, где обитают многие богатые люди покушать в ресторане на берегу моря.
Всё, что нам подавали, мы, конечно, не съели. Там нужен был Гаргантюа, чтобы всё это съесть.
Почему-то запомнилась мне сидевшая у входа в ресторан девушка. Она сидела на высоком стульчике за крошечной конторкой, на которой лежали толстая тетрадь и ручка. Очень хорошенькая, ухоженная девушка со сладкой улыбкой на лице. Нам она тоже улыбнулась и что-то сказала. И странно: я совершенно не понимаю иврита но я понял, что она сказала. Какая-то стандартная фраза, вроде «Заходите к нам ещё». Голос у неё как клубничный джем.
И однако, я уверен, что эту благоустроенную девушку мы интересовали как прошлогодний снег (или как прошлогодний хамсин поскольку снега в Израиле не бывает). Заходите к нам ещё и приносите свои деньги, это да, это интересует.
Мы шли по прекрасной набережной. На яхтах и на земле везде горели неяркие разноцветные огоньки. Людей было много вокруг, и все они как один довольные, улыбающиеся, расслабленные словно в нирване. Тёплый воздух, легкий ветерок с моря, тихая музыка, качающиеся на воде яхты. «А ведь хорошо!» сказал Александр.
Мы шли по прекрасной набережной. На яхтах и на земле везде горели неяркие разноцветные огоньки. Людей было много вокруг, и все они как один довольные, улыбающиеся, расслабленные словно в нирване. Тёплый воздух, легкий ветерок с моря, тихая музыка, качающиеся на воде яхты. «А ведь хорошо!» сказал Александр.