Петра Паршина в кабинете встретил внимательный взгляд следователя. Вначале Пётр ответил на вопросы о себе и пострадавших. Следователь записал ответы в протокол, и продолжил допрос.
Вы можете описать нападавших?
В момент нападения я смотрел в другую сторону. Видел только последний акт. Жертвы упали на землю, а два молодчика влетели в автомобиль. Их лиц я не видел.
Вы погнались за преступниками? Спросил Иван Иванович.
Да, стал преследовать их. Сообщил о погоне в полицию. Ёк Макарёк.
Следователь удивлённо посмотрел на Паршина.
Что произошло с машиной преступников? Спросил он.
Она вспыхнула внезапно. Подойти к ней, и спасти её пассажиров было невозможно. Они заживо сгорели. Ужасная смерть. Ёк Макарёк.
Они не смогли открыть двери? спросил следователь.
Сквозь тонированные стёкла было видно, как они метались в салоне, стучали по стёклам, и дверям. Выбраться из машины им не удалось.
Что произошло дальше?
Я услышал сирену пожарной машины, и покинул место, где горел автомобиль с людьми в его салоне.
Дверь кабинета открылась. В неё заглянул эксперт: Иван. С кем составлять фоторобот преступников?
Бери двух женщин, которые в коридоре. Молодой человек, Пётр Паршин, тоже пойдёт с тобой.
На составление фотороботов, потребовалось более двух часов. Свидетели часто спорили между собой о чертах того или иного фрагмента лица. Смотрели много вариантов, прежде чем приходили к согласию.
Сохранившиеся номерные знаки сгоревшей машины, и фотороботы, позволили Ивану Ивановичу идентифицировать преступников. Ими оказались ранее судимые за грабёж Иван Павлов и Алексей Никитин.
Глава 2
Василий Бахмин стоит на балконе. Он опирается грудью на перила, и оглядывает внутренний двор между тремя домами. Дома, если смотреть на них с высоты птичьего полёта, образуют букву П. Двор большой. Широкая, подъездная дорога, служит ещё и местом парковки автомобилей. В ночное время она ими заставлена полностью. Сейчас, в дневное время, их не много. В центре двора большая детская площадка. На ней располагаются четыре песочницы, где в песке играют малыши. Василий смотрит на них, и радуется. Пройдёт, наверное, пару лет, и он будет разглядывать со своего балкона за игрой в песочнице своего внука, или внучки.
В комнате заверещал звонок телефона. Мария спит в спальне. Она ночью зачастую не спит, дневной сон ей необходим. Василий Филимонович отвлёкся от наблюдения за шалунами в песочнице, и подхватил свои тросточки. С трудом передвигаясь непослушными ногами, заковылял к столу, где находился аппарат. На другом конце провода настойчивый человек, он обязательно хочет услышать кого-нибудь из четы Бахминых.
Кому я понадобился? Кто такой настойчивый? пробурчал Василий Филимонович, и взял трубку. Алло, я слушаю.
Вы, Василий Филимонович Бахмин? в трубке прозвучал резкий голос.
Да. Я Бахмин.
Вам знакома Татьяна Васильевна Бахмина?
Конечно, знакома. Она моя дочь.
Простите меня за плохую весть, голос в трубке немного помягчел, она погибла. Приезжайте в отделение полиции, нужно провести опознание.
Весть о смерти дочери подействовала, как удар дубиной по голове. Трубка едва не выпала из руки Василия Филимоновича. Он сгорбился, словно на него навалилась огромная тяжесть, непосильная для него. Хотя он давно привык к превратностям судьбы, и её ударам, но такая весть поразила его. Ноги были малопослушными, сейчас совсем отказались держать его. В груди что-то хрустнуло, боль разлилась по ней, словно Василий Филимонович выпил кипяток. Он сел на стул, и несколько минут приводил дыхание в порядок. Сердце билось так, словно он только что пробежал стометровку. Воздух из груди вырывается с хрипом, как из рваных кузнечных мехов. В его руке ожила телефонная трубка, молчавшая несколько минут: Василий Филимонович, вы меня понимаете? Опознание мёртвого тела процедура абсолютно необходимая. Вас когда можно ожидать?
Василий Филимонович сумел справиться с бессилием: Ни я, ни моя жена, не сможем к вам подъехать. Мы не ходячие. По квартире ещё кое-как ковыляем, на улицу не выходим никогда. Лестница для нас неодолимая преграда.
Голос в трубке спросил: Как же нам быть? Поскольку родственники есть, протокол опознания должен быть подписан.
Мне сейчас не до вашего протокола.
В глубоком горе Василий Филимонович положил голову на стол. Он молчит, но из глаз его текут потоки солёной влаги. Он пробыл в таком состоянии около часа, возможно, значительно большее время. Затем взял телефон, потыкал в него пальцем: Яков, мне больше не к кому обратиться. У нас большое горе.
Василий Филимонович, что случилось?
Яша, какие-то бандиты убили Таню и Женю.
Трубка взорвалась громким криком:
Что? Я сейчас подъеду.
Через двадцать, или тридцать минут прозвенел звонок домофона. Василий Филимонович подхватил двух своих верных помощников, помогающих преодолевать пространство, и заковылял к домофону.
Яша, это ты?
Да, это я, Василий Филимонович. Откройте.
В квартиру ввалился мужчина респектабельного вида, одетый в чёрный костюм, белую рубашку и галстук.
Яша, хорошо, что ты приехал. Беда-то, какая. Со слезами сказал Василий.
Что случилось, Василий Филимонович?