Терентiй Травнiкъ - Мгновенья осени моей. Стихотворения стр 3.

И виден той, что за версту,
Мне куполок церквушки старой.
Декабрь подарил мечту,
Его старания недаром

Пройдут. Сажусь к оконцу я
И от работы зимней щурюсь,
Пишу этюды с декабря,
Нет, обманул, я им  любуюсь!

И кажется, ещё немного
И ты дойдешь  совсем чуть-чуть
Но выпадает вновь дорога,
Но снова выпадает путь.

Не объяснить, но остаётся
Надежда встретиться с собой.
Тонка, но нарастяг не рвётся,
Преподнесённая судьбой

Всего лишь ниточка. Но верю 
И может оттого держусь
За то, чего нельзя проверить
И знаю, что не ошибусь.

Так каждый раз свечою малой
На выход дверь перекрестив,
Уговорив терпеть усталость,
Я подтверждаю жизни  жив!

Курилка  жив! Курилка сможет
Свою без фальши ноту взять
И вышептать: Всесильный Боже,
я взял, позволь мне продолжать.

И кажется, ещё немного
И ты дойдешь  совсем чуть-чуть
Но выпадает вновь дорога,
Но снова выпадает путь.

Не объяснить, но остаётся
Надежда встретиться с собой.
Тонка, но нарастяг не рвётся,
Преподнесённая судьбой

Всего лишь ниточка. Но верю 
И может оттого держусь
За то, чего нельзя проверить
И знаю, что не ошибусь.

Так каждый раз свечою малой
На выход дверь перекрестив,
Уговорив терпеть усталость,
Я подтверждаю жизни  жив!

Курилка  жив! Курилка сможет
Свою без фальши ноту взять
И вышептать: Всесильный Боже,
я взял, позволь мне продолжать.

Все разлуки для того
Нам даны, как и ненастья,
Чтоб, когда минутку счастья
Время жертвует для нас,

Мы бы споры оставляли,
Возмущенья, разногласья
И счастливую минутку 
Проживали каждый раз 

Полной грудью, добрым словом,
Верным шагом и рукой
И в минуту эту снова
Становились бы собой.

Чтоб ценили эту вечность
Из несущихся секунд 
Из которых человечность
Нам с тобою звезды ткут,

За которою уходят
И бродяга, и поэт,
Ту, что так искусно сводит
Семь цветов в единый цвет 

Белый, что зовется Светом,
Пред которым меркнет тьма!
На разлуку  нет советов,
Но во благо та дана.

И мёда полная луна
На мягком облаке лежала
Ноябрь, ночь и тишина
И, кажется, совсем устала

Светить оплывшая свеча,
Но свет ее неповторимый,
Не призывая, не уча,
Своей неведомою силой

Во все смущенья проникал.
И этим вековечным светом
Из ниоткуда вырастал
Надежды свет. Его приметы

Душа улавливала так,
Как ловит вдох  желанный воздух,
Как улыбается чудак
Бесхитростный  легко и просто.

Как верит девушка всему,
Что сердце сразу не отринет.
Как тот, кто побывав в плену,
Свободы произносит имя.

Надежды свет звучал во мне!
Свечою возблагодаримой.
Душа вступала в новый век 
Свой век, отныне в свете зримый.

То, что во сне не приходило,
Не плыло тенью за спиной 
В чернилах! Верные чернила!
В моей руке перо! Косой

И мелкий почерк на бумаге 
Мой почерк  строчка поползла
Услышанного сердцем ради,
Я довожу стих добела.

Скажите же, не чудо ль это
Когда сквозь скань обычных слов
Мазками радужного света,
Сусальным бликом с куполов

На лист неведомою кладкой
Эпоха оставляет след
Стихом в распластанной тетрадке,
Так, словно, выдает билет

В грядущее, куда, как верный
Лишь дух способен проникать?
Коль так, тогда благословенны
Перо, чернила и тетрадь!

И ангел был не за спиною,
Он был напротив. Мы вдвоем,
Увлекшись общею мечтою,
Решали. Были нипочем

Нам горы, реки, расстоянья,
Мы в самый дальний шли поход
И избегали наказанья,
Переходя ошибки вброд.

Ах, детство, ты и впрямь святое,
Когда с утра и до утра
Цветы высаживают двое
К подножью ждущего Креста.

Когда не вбиты в тело гвозди,
Не давит завтра на тебя,
И каждому, кто ни попросит,
Ты отдаешь миры, любя,

Когда Хранитель пред тобою,
Когда фунт лиха нипочем,
Когда врага нет за спиною,
Знай, друг, ты  детством защищен!

Зима бесснежна. Вторя теме,
Не удаётся стих и мне.
В часах обыскивают время
И улицу дробят в окне.

И лампа как-то полусветит,
И чай, как будто и не чай
Знать, кто-то нечестивый метит,
А ты следки-то, примечай.

А ты старайся их запомнить
И не подыгрывай, когда
Тебя попросит вдруг исполнить
Их ненасытная беда.

Они до дрожи чужеродны,
Пусть трижды сладостен их вкус.
Пишу: для жизни  не пригодны!
И знаю, что не ошибусь!

Летит, летит на землю снег,
И сердцу от чего-то, сладко.
Кругом зима, в ней  человек,
В руках обычная тетрадка 

В его руках сейчас стихи.
Ах, как звучит: стихи в тетради!
Зиме, пожалуй, вопреки,
А вот снежка, скорее, ради,

Ради летящего его,
Не сплю, а жму в руках тетрадку!
И ни-ко-го! И ни-че-го!
А сердцу отчего-то сладко.

Поэт совсем сошел с ума,
К стеклу прижался и смеется:
Зима, смотрите-ка, зима-а!
В снежок бумага следом мнется.

Потом еще лист и еще 
Швыряются стихи в корзину.
А бедолаге нипочем
Всё, он фрагмент живой картины.

Картины старой, в новый год,
Исполненной в едином цвете.
А снег?  Побудет и пройдет,
Как и восторженность в поэте.

Встаю, чтоб утро не спугнуть,
Оно, как снегирёк на ветке.
Снежок осыплется чуть-чуть 
Того и след простыл. Как редко