Когда рассвело, и наступило время рабочего дня, Николай позвонил своему старому другу, академику Виталию Ложкину:
Ложка, привет. Я еду к тебе. Встречай меня, и не вздумай говорить, что занят. Что дел у тебя выше головы. Сказал он.
Я рад слышать твой неунывающий голос, Николаша. Я действительно очень занят. Я просто тону в делах, как дырявая лодчонка в океане. Но для тебя я найду пару минут. Приезжай. Прозвучал в мобильнике голос академика.
Ложкин встретил Николая на улице, у входа в здание, где располагается НИИ со сложным и длинным названием. Он маленький, худенький, с ёжиком толстых и непокорных, как проволока, волос, и в очках с большими диоптриями. Типичный ботаник. В школе его так и называли. Старые друзья обнялись.
Николай похлопал академика по спине:
Не стареешь, добрый молодец. Всё такой же юноша, каким был в школе. Сказал он бодрым голосом.
Некогда слушать вздор. Я рад тебя видеть, но в данное время у меня действительно нет времени. У меня сейчас запарка. Говори, зачем приехал, или встретимся через два дня. Зачастил Ложкин.
Не спеши, Ложка. Никуда не денется твоя запарка, она у тебя всегда. Ты когда-нибудь пробовал, не только работать, но и жить? Ты же не робот. Уверенно изложил Николай свою точку зрения.
Утихни, Николаша. Ты приехал учить меня жить? Поздно, друг мой. С долей нетерпения произнёс академик: Или говори, зачем приехал, или я ухожу.
Ты металлург, Ложка. Разберёшься с этой вещичкой? Николай вынул из кармана чёрную блестящую пластинку, которую оставил Смышляев.
Я не металлург. Сколько раз тебе это нужно повторять, дурья твоя башка? С ожесточением отреагировал Ложкин: Я изучаю и создаю не только металлы, но и широчайший ассортимент самых различных материалов. Многие из них в природе не существуют.
Он взял пластинку в руку. Сначала равнодушно взглянул на неё. Затем начал с интересом крутить её в руках. Ложкин понюхал пластинку, полизал её языком, поскрёб по ней ногтем:
Замечательно, замечательно. Интересная штучка. Я побежал, результат сообщу.
Он развернулся, не прощаясь, бегом ринулся в свою лабораторию, словно там назначено свидание, и истекают последние минуты. Николаю ничего не оставалось, как возвратиться в свою конуру.
Прошло два дня. После напряжённого трудового дня, Николай полулежал в кресле с полузакрытыми глазами. О чём-то очень тихо верещал телевизор. На его экране картины сменяли одна другую.
Как гром среди ясного неба прозвучала трель звонка. За дверью стоял нахохлившийся, как воробей в дождливую погоду, Виталий Ложкин. Не сказав ни слова, он прошмыгнул в комнату, и устроился в глубине кресла. За стёклами очков, с большими диоптриями, его огромные глаза не мигают. У него такой вид, будто он впервые в жизни видит своего старого друга, и старается определить его достоинства и недостатки.
Ну, Ложка? Ты что, с луны свалился? Пялишься на меня, как будто впервые в жизни увидел. Смеётся Николай.
Ты когда прилетел с созвездия Альфа Центавра, друг мой Николаша? Слегка растягивая слова, с упрёком произнёс академик Ложкин.
Шутить изволишь? Возмутился Николай.
Какие могут быть шутки? То, что ты мне подсунул, не земного происхождения. Можешь мне поверить на слово. Мрачно проговорил Ложкин: Я профессионал, специалист по материалам и современным методам их получения.
Ты полагаешь, что эта пластинка прилетела из космоса? Как же она могла так хорошо сохраниться? Спросил Николай. В его голосе явно звучат ноты предубеждения.
Не могу ничего предполагать. Только я знаю, что в наше время на Земле нет, и не может быть ничего подобного. Великий учёный, академик как в воду опущенный, говорит безотрадным тихим голосом.
Эта вещичка найдена археологом Смышляевым. Она находилась в земных недрах на большой глубине. Она не могла попасть туда из космоса. Нет, друг мой Ложка. Эта пластинка земного происхождения. Ты сумел определить, из какого материала она изготовлена? Настаивает Николай.
В этой пластинке нет материи. Угрюмо проворчал Ложкин.
Как же так? Изумился Николай.
А вот так. Пробормотал академик: Нет в ней материи, и всё тут. Это поток информации, застывший информационный поток.
Ложка. Расхохотался Николай: У тебя с головой всё в порядке?
Виталий Ложкин застыл в кресле. Он сидит прямо, в самой его глубине. Ноги академика не достигают пола. Его фигура выражает мировую скорбь, которую мог бы сваять скульптор Роден.
Нет. У меня с головой не всё в порядке. Растерянно промолвил Ложкин, не слушая возражений Николая: Эта маленькая вещичка разрушила мои представления об окружающем мире. Я себя ощущаю дикарём. Все известные мне материалы, оказывается, не что иное, как каменные наконечники к стрелам. Спасибо тебе, друг Николаша.
Говори это Смышлёнышу. Вскричал оскорблено Николай Набат.
Академик Ложкин встал с кресла и пошагал к выходу. Его сгорбившаяся фигура походит на расстроенного школьника, получившего двойку по любимому предмету.
Постой, академик. Заорал Николай.
Чего тебе ещё нужно, Вампир? Обернулся Ложкин.
Объясни тупоголовому, что значит застывший информационный поток? Растерянно спросил Николай.