Девушка брезгливо передёрнулась, отчётливо представив ненавистного патеси, и опять заглянула в зеркало:
Двойняшка, милая подружка, а ты не знаешь, где мой любимый и кто он?!
Но отражение загадочно молчало.
IV
Бирос и Урукагина вновь в келье жреца. Лица их чем-то одухотворены, и это что-то, скорее всего, предвестие осуществления их дерзкого плана. Тут можно было бы подробнее описать их мерзкие гримасы и хитрые змеиные улыбки, показав этим сущность их вероломных и коварных натур, но я точно не знаю, а таковы ли они были. А вдруг здесь всё иначе, и нынешний правитель Лагоса не только не заслуживает сочувствия, а наоборот, давно заработал рандеву своей шее с бронзовым топором?! Да и этика в те полумифические времена была несколько своеобразна. Она вполне допускала и заговоры, и перевороты, и резьбу по шеям своих друзей и, тем паче, недругов.
Урукагина осторожно примостил своё громадное тело на низенькое хлипкое сиденье и, взяв со стола глиняную кружку, пригубил из неё:
Что за гадость ты пьёшь, жрец?! Дай пива!
Ты забыл, где находишься? Я пью только воду. Да и ты бы забыл о пиве, особенно сегодня!
Что за гадость ты пьёшь, жрец?! Дай пива!
Ты забыл, где находишься? Я пью только воду. Да и ты бы забыл о пиве, особенно сегодня!
Всё будет хорошо, жрец! За меня не переживай. Ничто не может меня опьянить больше, чем то, что вот-вот случится! Мои солдаты готовы, лишь ждут сигнала.
Шамаш принял наши жертвы. Сегодня в ночь поднимай все свои войска, и не жалей крови врагов! А завтра в полдень я принесу Шамашу главную жертву!
Кто это будет? Раб? Рабыня? Если это девчонка, я б с нею поиграл теперь!
Меня коробит твоя похоть! У тебя сейчас одна цель престол Лагаша! Об остальном забудь!
Да как же я могу забыть?! Я силён, не стар, и плоть моя требует плоти женской! И как требует! Стоит мне лишь увидеть красотку, и я теряю разум! А у тебя в храме они одна слаще другой! Особенно эта, недавняя.
А вот о ней забудь совсем!
Да почему?! Отдай мне её, жрец, отдай! А я тебе взамен подарю десяток других, хоть пышных, хоть худых, хоть маленьких, хоть громадных, как я!
Ты глуп, Урукагина, как всегда! Даже сотня красавиц, побывавших у тебя, не заменит эту девку, потому что у них нет того, что есть у неё!
И что же такое у неё есть? Лишнее отверстие на теле?! заржал Урукагина.
Она невинна. Только девственница может поднести последнюю чашу жертве, иначе Шамаш её не примет!
Ты прав, Бирос, об этом я забыл. Но это твои дела, и мне сейчас не до них.
Если ты хочешь быть достойным правителем, то должен во всё вникать и всё знать!
Да брось, жрец, мне нужно лишь одно: держать народ в кулаке, а солдатам давать побольше благ! И ещё нужна постоянная война! Лугальанду этого не понимает, потому и власть его шатка. Но сегодня ночью забава будет для всех, ведь нет таких, кто б ни любил пограбить и понасиловать! Я вычищу нынешнюю знать, смердящую гнильём безвластья! Ты знаешь, жрец, что мне чужды самохваление и пустословие, и я не стал бы без нужды брать власть, но мне жалко народ Шумера! Он хиреет, вырождается без свежей крови! Я волью в него кровь вольных племён, я поведу его на Умму и Урук! Я создам великое царство!
Бирос спокойно слушал выспренние речи Урукагины, не проявляя внешне никаких эмоций, но внутренне он желчно улыбался:
«Давай, давай, пой громче, толстый павлин! Ты, я вижу, и сам веришь в то, что говоришь! Но забыл ты, патеси, одно: я, а не ты назначен Шамашем для власти! Ты ж всегда служил Нингирсу и Бау, а их влияние угасло! Но ничего, покрасуйся, порезвись. Мне нужно от тебя одно лишь возьми власть, а уж как её у тебя забрать, мы с Шамашем знаем!»
Ты прав, Урукагина, тебя ждёт слава! Об этом и только об этом я молю Шамаша и Нингирсу.
Я верю в тебя, жрец! Вместе с тобой мы будем вершить великие дела! напыщенно произнёс патеси, но в голове его ход мыслей был иным:
«Нет, мерзкий старикашка, ты мне нужен только нынче, а потом, прости, но место твоё на жертвенном столе. Вот этой жертвой Нингирсу будет истинно удовлетворён!»
Но Бирос без малейшего труда читал в глазах Урукагины все его тайные помыслы, и нисколько им был не удивлён. Всё это было давно просчитано.
Да, кстати, жрец, вспомнил вдруг патеси, а та рабыня после принесения жертвы тебе ведь будет не нужна?
Что ж, забирай её, коль это для тебя так важно. Но до завтрашнего дня даже и не косись на неё!
Да до неё ли мне теперь! Я весь в предстоящем бою! Не знаю, буду ли я жив завтра, останется ли во мне хоть капля крови?!
Ну, если ты и погибнешь, то за великое дело, едва скривив уголки рта в едкой улыбке, произнёс Бирос.
Нет-нет, я погибнуть не должен, иначе Лагашу не возвыситься. Только я смогу это сделать, только за мной пойдёт народ!
Ты не погибнешь. По крайней мере, не теперь, задумчиво проронил жрец и тут же осознал свою оплошность.
Урукагина тоже это понял:
Не теперь? А когда? Ты знаешь! Скажи!!
Нет, уверяю тебя, я ничего не знаю. Я это сказал просто так, не подумав.
Ты никогда ничего не говоришь, не подумав!
Успокойся. Я действительно не знаю этого. Но завтра ты останешься цел, это мне сказал Шамаш! Когда же он примет нашу главную жертву, мы узнаем и всё дальнейшее.