Однако это не означает, что признание виновного нами рассматривается в качестве основного доказательства, не требующего какого-либо подтверждения. Вполне очевидно, что это не так. Но при условии получения правдивых показаний виновного и проведения соответствующей их проверки в установленных уголовно-процессуальным законом рамках мы имеем возможность получить более детальную модель происшедшего.
В философии принято выделять такие виды познания, как житейское (или обыденное), научное, практическое и художественное. Житейское основывается, прежде всего, на наблюдении и смекалке, носит эмпирический характер. Как правило, житейские знания сводятся к констатации фактов и их описанию. Научное познание предполагает объяснение фактов. Оно отвечает не только на вопрос, как протекает событие, но и почему оно так протекает. Сущность научного знания заключается в понимании действительности в ее прошлом, настоящем и будущем, в достоверном обобщении фактов, в том, что за случайным оно находит необходимое, закономерное, за единичным общее и на этой основе осуществляет предвидение различных явлений[32].
Процесс познания в ходе уголовного преследования сочетает в себе черты обоих рассмотренных видов с обязательным существенным преобладанием элементов научного познания и носит по своей сути творческий характер.
Познание государственного обвинителя не является и не может являться исключительно научным. Поскольку цель научного познания открытие и исследование закономерностей событий и явлений, то собственно о научном познании можно говорить только применительно к криминалистике как науке.
В отношении деятельности по осуществлению уголовного преследования речь должна идти о творческом использовании научных знаний в практической деятельности. Таким образом, справедливо говорить о практическом познании, которое имеет своей целью создание нового на основе уже известных, исследованных закономерностей и зафиксированных принципов.
Большое значение в деятельности государственного обвинителя имеет и сочетание практического познания с элементами художественного, сущность которого состоит в целостном, а не расчлененном, отображении тех или иных явлений и событий. Не отрицая значения исследования отдельных элементов события преступления, отметим, что в сознании субъектов познания, в процессуальных документах и, особенно, в том документе, который содержит окончательные процессуальные выводы, должна содержаться, по возможности, целостная модель происшествия.
Только при таком условии принимаемые решения будут законными и обоснованными, только в таком случае будет обеспечена максимальная наглядность соответствия результата познания объективной реальности.
Познание в деятельности государственного обвинителя предполагает не только сознательное отношение его к объекту познания (к событию преступления и информации о нем), но и к самому себе, к своей деятельности, к условиям, приемам, нормам и методам этой деятельности, а также к оценке полученных результатов. В связи с этим необходимо рассмотреть проблему истины в уголовном судопроизводстве.
Обычно истину определяют как адекватную информацию об объекте, получаемую посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемую с точки зрения ее достоверности[33].
Таким образом, истина в уголовном судопроизводстве есть совокупность адекватной информации о преступлении и иных обстоятельствах, имеющих значение для дела, получаемая посредством совокупного постижения чувственного и интеллектуального, а также посредством получения сообщений о нем из различных предусмотренных законом источников.
На пути к постижению такой истины неизбежны более или менее существенные заблуждения, которые представляют собой содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истину. На первоначальном этапе расследования традиционно отмечается дефицит информации. Тем не менее и на этом этапе субъект познания должен определять направления своей криминалистической деятельности, выполнять свои функции в части познания события преступления. Принятие сложных, многовариантных решений в условиях явного дефицита информации и создает благоприятную почву для заблуждений.
Сложность познания в деятельности государственного обвинителя обусловлена в первую очередь тем, что объект познания находится в прошлом и не может быть воспроизведен в полном объеме в настоящем времени. Кроме того, качество приобретаемых знаний о событии преступления определяется доступностью источников информации, а также самим содержанием такой информации, полнотой и достоверностью отражения ее в материалах уголовного дела. Иногда субъектам познания просто бывают неизвестны источники наиболее полной информации, иногда информация о них приходит после того, как те или иные решения приняты. Известны также случаи добросовестного заблуждения при восприятии, запоминании или воспроизведении информации свидетелями, потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми или подсудимыми.
Поскольку глубина исследования того или иного объекта, в том числе и события преступления, ограничена уровнем развития науки в соответствующей области, следует иметь в виду и возможность заблуждения лица, чьи специальные познания используются в процессе исследования происшедшего события и его элементов.