Дай мне чистый листок, попросила Леа и, взяв у меня ещё и авторучку, что-то написала на нём.
На, прочитай и подпиши. Крестик поставь, она протянула мне бумагу:
Заявление. Прошу уволить меня из социума по собственному желанию. Прошу лишить всех званий, титулов, а также имени и фамилии. Подпись
Что за бред? воскликнул я, наигранно возмущаясь её шутке.
Извини, не указаны дата и место мы ведь вне времени и пространства, Леа лукаво улыбнулась. Ну что, загнанный социально зверь, не чуешь запах свободы? А? Ну давай же, ставь свою закорючку. Или ещё не надоели социальные маразмы? Свободы испугался? Хочешь продолжать играть в бестолковые социальные игры? А нет желания сменить заезженную пластинку и поиграть во что-то другое? В магию, например? «В случае своей смерти Вы обязаны лично представить справку в финансовые органы по месту Вашего жительства», «официальным» тоном произнесла она и усмехнулась. А не представишь значит, жив и плати налоги дальше. Вот он и секрет вечной жизни! Эх, даже умереть спокойно не дадут! Всё-таки человечество величайший мастер по изобретению условностей и абсурдностей. Бедный человек! Нет ему жития-бытия. Нет ему покоя от бумажек и словесных игр.
Так что придётся тебе писать письма даже с того света. Из могилы. «Уважаемый финансовый инспектор! Я, к сожалению, нахожусь уже «там», и непосредственный контакт со мною невозможен. Пожалуйста, пришлите мне разрешение умереть на мой новый адрес: могила, потусторонний мир, до востребования», Леа засмеялась.
Я поставил крестик и отдал ей листок.
Крестик это правильно! Когда нет имени, то и придраться не к чему. Человек без имени уже не человек. Да и любая вещь, явление без названия уже не вещь, воодушевилась Леа. Ну всё, назовём это началом, удовлетворённо и уже серьёзно сказала она.
Пойдём. И мы свернули в переулок.
Итак, одной из твоих стратегических задач будет развязаться с социумом, моя учительница приступила к новому уроку. Великие мыслители человечества, например такие, как Иисус или Будда, тоже были десоци-ализированы. Не было у них ни паспортов, ни страховых полисов как у диких лесных зверей. Потому и смотрели они на мир извне, со стороны, и видели то, что простой человек не замечает, ибо когда долго сидишь в душной комнате, то и спёртости уже не чувствуешь, до тех пор пока не выйдешь на балкон и не вдохнёшь свежего воздуха.
Я поставил крестик и отдал ей листок.
Крестик это правильно! Когда нет имени, то и придраться не к чему. Человек без имени уже не человек. Да и любая вещь, явление без названия уже не вещь, воодушевилась Леа. Ну всё, назовём это началом, удовлетворённо и уже серьёзно сказала она.
Пойдём. И мы свернули в переулок.
Итак, одной из твоих стратегических задач будет развязаться с социумом, моя учительница приступила к новому уроку. Великие мыслители человечества, например такие, как Иисус или Будда, тоже были десоци-ализированы. Не было у них ни паспортов, ни страховых полисов как у диких лесных зверей. Потому и смотрели они на мир извне, со стороны, и видели то, что простой человек не замечает, ибо когда долго сидишь в душной комнате, то и спёртости уже не чувствуешь, до тех пор пока не выйдешь на балкон и не вдохнёшь свежего воздуха.
Для начала ты должен разобрать свою социальную жизнь: разложить в ней всё по полочкам, осознать свои социальные привязанности своё «социальное тело», а затем сжать её до состояния бродяги-путешественника «всё своё ношу с собой». Помнишь, как в Библии: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову».
Задача, надо сказать, не из лёгких, быстро не решается, требует радикальной реорганизации всей жизни. Кстати, во всём, что ты делаешь, должны незримо и стратегически присутствовать освобождение и идея свободы. Хотя мы никогда не сможем достичь свободы, мы всё равно стремимся к ней. С другой стороны, свобода это свобода и от самой идеи достижения свободы. Необъяснимый словами парадокс из области дзен. Сбежать из социума это то же, что в религии называют «уйти из мира». А дальше тебе будет необходимо уйти от самого себя прежнего. Так часто религиозные подвижники меняют своё мирское имя: был какой-нибудь Иван Сергеевич, а стал, например, отец Леонид. Освобождаясь от имени, они освобождаются от себя прежних, от себя мирских. Но не в смене имени дело. Важна свобода от привычного образа себя, смена сложившейся интерпретации своей личности, привычного отношения к тебе как других людей, так и тебя самого. Всё твое прежнее, мирское, должно остаться позади умереть. Как говорит Кастанеда[3], магу «необходимо стереть личную историю», чтобы сменить форму, стать бесформенным
Когда никто не знает твою личную историю, твою «жизненную анкету», то не знает и того, как воспринимать тебя и твои поступки, как классифицировать тебя, под какую гребёнку стричь. И тогда ты можешь быть кем угодно! Ведь от тебя уже не ожидают чего-то определённого, в соответствии с графами твоей «жизненной анкеты», в соответствии с твоим именем.
Смена имени лишь в какой-то мере способствует процессу преобразования личности, но суть в радикальном изменении отношения к самому себе и других к тебе. Суть в смене формы самоосознания и восприятия.