Ого, пробормотала я, несколько ошарашенная таким экспрессивным поступком со стороны обычно весьма сдержанного в эмоциях инквизитора.
Стоит заметить, что ты и мертвого из себя выведешь, послышалось из дальнего угла.
А что я такого сказала? Я удивленно пожала плечами. Надо же мне разобраться во всей этой чертовщине, точнее, демоновщине, что творится в этом доме.
Барон Гейб язвительно хихикнул, но спорить не стал.
Я с сомнением покосилась на свечные огарки, оставленные около зеркала. Быть может, вновь призвать дух Флексии? Пусть поведает свою историю до конца. Но в этот момент дверь опять открылась и на пороге предстал Джестер.
Прости, буркнул он, вновь входя в комнату. Я Я немного вышел из себя.
Да ничего страшного, бывает, великодушно отозвалась я. Выжидающе кашлянула.
На сей раз Джестеру точно придется дать мне объяснения. Он не может постоянно бегать от ответов. Это просто глупо и смешно.
Джестер, по всей видимости, был того же мнения. Он медленно подошел к зеркалу и уставился на неопровержимые свидетельства недавнего ритуала, которые не успели убрать. Задумчиво тронул подушечкой большого пальца один из огарков и тот упал. Затем смахнул и второй.
Я наблюдала за его действиями с интересом, но никак их не комментировала. Сдается, в душе Джестера сейчас идет какая-то борьба. Очень и очень непростая, если судить по тому, какая глубокая морщина расколола его переносицу.
Значит, Флексия винит меня в своей смерти, наконец, тихо проговорил он.
Ага, подтвердила я. Более того, она утверждает, что прокляла тебя перед смертью, поэтому была удивлена факту твоего нахождения в мире живых.
Меня? Джестер нахмурился еще сильнее. Она прокляла меня?
Ну, если быть точной в формулировках, то она сказала, что прокляла перед смертью своего убийцу, сказала я и запнулась.
Ох, а ведь это косвенно свидетельствует как раз о невиновности Джестера! Нет, я не верила в то, что он жестоко расправился со своей невестой. Но все-таки неприятный червячок сомнений глодал мое сердце. Слишком много тайн, как оказалось, скрывал он от меня.
Как говорится, чужая душа потемки. Но в случае с Джестером справедливее говорить о непролазном дремучем лесу, в котором нечисть скрывается. Поэтому приятно получить лишнее подтверждение тому, что в действительности он не чудовище, умело завлекающее своих жертв к себе в логово.
Ага, подтвердила я. Более того, она утверждает, что прокляла тебя перед смертью, поэтому была удивлена факту твоего нахождения в мире живых.
Меня? Джестер нахмурился еще сильнее. Она прокляла меня?
Ну, если быть точной в формулировках, то она сказала, что прокляла перед смертью своего убийцу, сказала я и запнулась.
Ох, а ведь это косвенно свидетельствует как раз о невиновности Джестера! Нет, я не верила в то, что он жестоко расправился со своей невестой. Но все-таки неприятный червячок сомнений глодал мое сердце. Слишком много тайн, как оказалось, скрывал он от меня.
Как говорится, чужая душа потемки. Но в случае с Джестером справедливее говорить о непролазном дремучем лесу, в котором нечисть скрывается. Поэтому приятно получить лишнее подтверждение тому, что в действительности он не чудовище, умело завлекающее своих жертв к себе в логово.
Так. Джестер внезапно скривился, как будто мои слова доставили ему сильнейшую боль. Не подошел даже подпрыгнул к столику, где с нашего прошлого разговора оставалась початая бутылка вина. И сделал хороший глоток прямо из горла, более не утруждая себя поисками бокала.
Ай-ай-ай!
Я неодобрительно закачала головой при виде этой картины. Прочитать ему, что ли, лекцию про вред алкоголя? Хотя бы напомнить прописную истину: он не решает проблем, а очень быстро становится самой главной из них.
Прости, глухо пробормотал Джестер, видимо, уловив мое неудовольствие. Небрежно рукавом халата утер губы, не обращая внимания на то, что пачкает ткань винными разводами. Я помню твою историю неудачного замужества и твое отношение к спиртному. Но Если честно, я даже не представляю, как рассказать тебе про Флексию.
Трезво, веско сказала я. Поверь, на пьяную голову ты точно не сумеешь собраться с мыслями.
Возможно, ты и права. Джестер с сомнением посмотрел на бутылку, на дне которой еще плескались остатки вина, и решительно поставил ее на стол. Проговорил, глядя мне в глаза: Лариса, я понимаю, как чудовищно все выглядит со стороны. Сначала мое признание о том, что я женат. Потом появление Флексии Но, поверь, всему этому есть рациональное объяснение!
Очень на это надеюсь, обронила я и скрестила на груди руки.
Флексия действительно была моей невестой, медленно, словно выдавливая каждое слово из пересохшего горла, сказал Джестер. Она Она была моей первой любовью. Это дочка Энни.
Даже так. Я мысленно хмыкнула, вспомнив суровую неразговорчивую служанку. Теперь понятно, почему у нее постоянно такое дурное настроение.
Но я была бы не я, если бы не напомнила Джестеру кое-что из нашего прошлого разговора.
Дочка Энни? язвительно повторила я. Неужели ты влюбился в девушку, которая настолько ниже тебя по социальному статусу?