И вдруг, как из кисета черт,
У главных городских ворот
Возник какой-то пешеход
Не слишком юн, и не старик.
Одет, обут. Умыт. Побрит!
Хоть утомлен, но явно сыт
Имеет не вельможный вид.
Не прячет свой спокойный взор
И не молотит всякий вздор,
А просит в город пропустить
Устал, мол, целый день в пути.
Ему позволили пройти.
И!.. только гость сошел с моста,
В покой придворного шута
Ушло с доверенным гонцом
Спецдонесение о том,
Что стражей пять минут назад
Пропущен странник в стольный град.
Тот странник молод. Не знаком.
Широк в плечах, красив лицом,
Высок и хорошо сложен,
Изящен, скромен. Взгляд умен;
Пружинист шаг, и речь легка.
Костюм изрядно запылен,
И по-всему издалека
Явился этот молодец.
Шут долго думал. Наконец,
Он выгнул бровь, наморщил лоб,
Приказ изрек, немедля чтоб
Доставлен был к нему в покой
Пришелец этот молодой.
Дверь отперта на тайный ход.
Шут в кресле, щурится и ждет.
Минуты тянутся, и вот
Донесся дальний шум шагов,
И тусклый отблеск факелов
Рванулся сквозь дверной проем,
Взлохматил мрак перед шутом.
Тот губы сжал тугой дугой
И взгляд вонзил перед собой,
Вперед подался головой,
Ладонями уперся в стол
В двери качнулась тень Вошел
В кольце охраны визитер.
Дверной косяк плечом подпер,
В глаза шуту свой смелый взгляд
Метнул, разящий как снаряд,
Прищурился точь-в-точь как шут!
Кивнул на стражей пусть уйдут!
И первым стал чинить допрос,
Сквозь смех задав шуту вопрос:
«Как в этот ты попал дворец?
Теперь ты тут хохмишь? Отец!..»
И шут из кресла свой крестец
Чуть приподнял и замер. Вдруг
Заухал в сердце гулкий стук,
Задергался в глазах испуг,
Пополз по горлу вязкий ком
И выгнулась спина горбом,
В коленях заплясала дрожь,
Скривился рот: «Ты что плетешь!?»
И дыбом встал венец седин.
Сквозь слезы шут воскликнул: «Сын»
О! Лишь на миг, на краткий миг
Из сердца вырвавшийся крик
Шута лишил и чувств, и сил.
Он тут же мысли отрезвил
И сам к допросу приступил
Ш у т
Уже прошло почти пять лет!
Как ты пропал Весь белый свет
Прошел ты? Вдоль и поперек?
Надеюсь, ты урок извлек
Из наших «диспутов» с тобой,
Что были кончены войной.
И будешь более терпим.
Ну, что, сынок, поговорим?
Тот отвечал
С ы н
А что, давай!
Продолжим диспут! Начинай!
Ш у т
Сынок, а я ведь человек
Мне жаль мне горько! Ты отверг
Наказ отца, был тверд в своем
Стремлении стать не шутом.
Ты бросил все меня и дом.
Успела мама умереть,
И ей не выпало терпеть
Вельмож насмешки и позор.
Но не об этом разговор,
Все обошлось. Как видишь, я
Сменил и дом, и короля
И сохранил и чин, и честь.
Карьера ладится моя
Да я главней монарха здесь!
А ты? Ушел, скитался И?
В явь воплотил свои мечты?
По весям дальней стороны
Ты ни пред кем не гнул спины?
И не таил в душе корысть?
На годы странствий оглянись
И мне как на духу ответь
Представь, что над тобою смерть
Нависла безысходной мглой,
И нынче как с попом со мной
Будь честен честен до конца,
Коль любишь хоть чуть-чуть отца
В кругу подонков и святош
Царят интриги, страх и ложь,
И между них не проживешь,
Не ставши циником, лжецом,
Завистником и подлецом,
А то, не смейся, и шутом!
Я прав? Ох!.. знаю твой ответ
С ы н
Ты угадал. Конечно, нет!
Ш у т
Ты молод, и в года свои
Мечтами полон о любви!
А я где лысый, где седой
Не хвор любовною мечтой.
Я знаю, что любовь обман.
Она, как утренний туман,
Лишь солнце завершит восход,
К земле росою припадет
И дымной призрачной волной
Растает в выси голубой.
Известно это мне, поверь!
И даже если ты теперь
Мне будешь клясться всем святым,
Что бескорыстно был любим,
И просто так влюблялся сам,
Знай, грош цена твоим словам.
И помнишь ли ты свой упрек
Ты был тогда еще щенок,
Но несгибаем и упрям,
И слеп, и глух к моим мольбам.
Ты бросил гневно мне: «Отец,
Я с этой «цацей» под венец,
Хоть режь, хоть вешай, не пойду!
В мою судьбу не кличь беду.
Постыдна эта блажь твоя!»
И зятем быть у короля!
Ты отказался! Наотрез!
И вскоре из страны исчез;
Такой судьбою пренебрег
Жениться без любви не мог!
Теперь же ты, мой блудный сын,
Похоже, всем чужой! Один!
Нашел ли ты в чужих краях
Любовь да счастье? Вертопрах!
И не нашел, и не найдешь,
Хоть ты умен, красив хорош.
Любовь интриги, страх и ложь,
Любовь и зло, и боль, и бред
Я прав? Ответь!
С ы н
Конечно, нет!
Ш у т
Ну вот, опять не хорошо
Пять лет, пять зим уже прошло,
И за немалый этот срок
Ты сколько истоптал дорог
Но все они тебе не впрок.
Упрямым, как и был, сынок,
Таков и есть! Как будто Бог
Лишил тебя своих забот.
Ты посмотри, как мир живет
Повсюду похвальбы и лесть,
За местью кознь, за кознью месть;
И в жизни только тот горазд,
Кто купит всех и всех продаст;
Кто не сочтет за стыд и грех
Прибрать к рукам чужой успех;
Кто чувством скуп и мыслью сух,
В ком пламень совести потух;
Кто не таит в душе испуг,
Когда ненужным ставший друг
Легко был предан и забыт;
Кто только власть и деньги чтит!
Признайся, сын, ведь ты один.
А где же тот простолюдин,
Твой друг, что был тебе как брат,
Который много лет назад,
Да, почитай, со дня крестин,
С тобою стал не разлучим,
Как море с берегом своим
И в штиль, и в шторм, и ночью, днем,
И в холод, в зной всегда вдвоем
И волн простор, и суши твердь!
Казалось всем, что даже смерть
Пади крылом своим на вас,
То и тогда в предвечный час,
К руке рукой, к плечу плечом
Прижавшись, встретиться с Христом
Последним праведным путем
Пошли б вы, как всегда, вдвоем.
И где ж теперь он лучший друг?
Когда по королевству слух
Пополз о том, что сгинул ты,
В мгновенье ока став крутым,
Он обаял собой вельмож.
И во дворец стал сразу вхож.
И слуг терзал как кровосос,
И мне грозил, молокосос.
С расспросами, как мытарь, лез.
Но, слава Богу, вдруг исчез
А там вослед за ним и я
Отправил к черту короля
Подался в эти вот края.
С тех пор не знаю, где он, что
Но ты сюда один пришел!
Теперь не вместе вы, а врозь.
И ты с себя гордыню сбрось
И согласись и дружба прах,
Обиды, боль, интриги, страх,
Источник и тревог, и бед!
Сынок! Я прав