Alone without you by my side
Один, без тебя рядом.
Я не позволила ему понравится мне, завоевать, познакомить со своим необычным внутренним миром. И теперь жалела об этом.
27 сентября Стас ждал в обед Милену на крыльце университета. В ярко-красной толстовке с капюшоном, забрызганных разноцветными красками белых кедах и с крафтовым пакетом в руках. Никакого намека на крашеные волосы. У подруги был день рождения восемнадцать лет. Она собирала друзей в субботу, но Стас не планировал туда приходить. Я заметила его через окно и попросила у Милены пять минут. Почему-то волновалась, как выгляжу, а выглядела я, как назло, бесцветно: чёрные брюки, серый джемпер и синяя джинсовка.
Видя меня, Стас опускает глаза и еле слышно говорит: «Привет». Густые брови молчуна выдают внутренний спор: то хмурятся, то выпрямляются. Меня неудержимо влечёт к нему. Не до конца понимаю, что делаю, знаю только, что хочу взять Стаса за руку. И подчиняюсь этому желанию. Мне страшно, что теперь он оттолкнет меня (трусиха по жизни), но всё же осторожно касаюсь его ладони, не глядя в лицо.
Видя меня, Стас опускает глаза и еле слышно говорит: «Привет». Густые брови молчуна выдают внутренний спор: то хмурятся, то выпрямляются. Меня неудержимо влечёт к нему. Не до конца понимаю, что делаю, знаю только, что хочу взять Стаса за руку. И подчиняюсь этому желанию. Мне страшно, что теперь он оттолкнет меня (трусиха по жизни), но всё же осторожно касаюсь его ладони, не глядя в лицо.
Молчит, руку не убирает. Подхожу ближе. Отчего-то хочется плакать, как маленькой, хотя вообще-то я не ревушка. Так виновата перед ним. Вдруг уже слишком поздно, вдруг ничего не исправить? Кладу голову ему на плечо. И боюсь. Очень. Но Стас не отталкивает. Осторожно касается моей щеки, вытирает слёзы. От него приятно пахнет чистотой, кондиционером для белья и ненавязчивой туалетной водой XS (у моего старшего брата такая же), а не табаком. Молчун не курит.
Отчаянно хочу, чтобы Стас меня крепко обнял, чтобы ещё раз признался в любви. И в этот раз я отвечу. Отвечу, что тоже люблю его, что невозможно скучала по его близкой тишине, по его шагам позади меня, что хочу всё вернуть. Но молчу. Трусиха.
Осмеливаюсь посмотреть в его глаза. Задумчивые. С минуту он пытается понять, что у меня в голове. А потом наклоняется и целует. Стас не трус. И вдруг меня прошибает осознание, что я хочу ещё. Хочу эти мягкие губы. Они больше и теплее моих. Хочу слушать, как он мне шепчет, как сейчас. Всё равно что.
И теперь уже сама тянусь к его губам, чтобы убедиться, что не ошиблась, что он не отвергнет. Но робко останавливаюсь. Стас улыбается. Солнце играет золотыми нитями его натуральных русых волос, пускает своих искрящихся зайчиков в ореховые глаза. Я заворожена, как радужка меняет оттенок за считанные секунды от янтарного к оливково-зеленому и даже медно-коричневому от перемены освещения. Как я раньше это не замечала?
Стас снимает мои солнцезащитные очки, убирает их в карман своей толстовки. Ласково кладет теплые ладони на мои щеки и впервые называет «кисой», а потом делает то, о чем умоляют мои глаза. Целует. Медленно. Изучает, робко проводит кончиком языка по губам. И это неописуемое «вау». Мой первый взрослый поцелуй.
«Ух ты! Вот так оставила вас на десять минут одних, и вы уже черте чем тут занимаетесь. А не пойти ли мне нафиг? Не отвлекайтесь, голубки», подкалывает Милена, забирает у Стаса пакет с подарком, который стоит у наших ног, и за спиной друга с хитрой улыбкой показывает, чтобы я ей потом позвонила. Милена лучшая.
Хотелось улыбаться прохожим, петь, расцеловать маму, пощекотать вредину-брата. Когда влюбляешься, будто открываются глаза на то, что раньше не замечала: какой красивый закат, и листья на сентябрьских деревьях, как яркие солнышки, а осень волшебное, мечтательное время года, а не унылая пора.
Не выпускала руку Стаса до самого дома, а он играл с моими волосами в автобусе, накручивая кудряшки на палец. Удивительно, как это приятно, и в то же время неловко от новых ощущений. Я и не знала, что говорить можно без слов. Любовь подобралась ко мне со спины, бесшумно и молча закрыла глаза своими нежными руками. Руками Стаса.
В мае следующего года молчун решил не праздновать своё девятнадцатилетие. Полночи пекла песочные орешки с кремом из варёной сгущёнки и лепила пирожные «Картошка». Милена, Лиза и я завалились к Стасу в университет, перехватили перед лекцией и заставили прогулять последнюю пару в столовой за чаем и сладостями, вызвав обаятельную улыбку именинника.
Скажете, что так не бывает. Ох, чего только ни бывает на свете.
Выхожу из душа, завернувшись в ярко-желтое полотенце. Осенняя цветотерапия. Стас протягивает мне кружку кофе, целует в лоб.
«Опрометчиво», говорит он, выгнув бровь, смотрит на полотенце и резко тянет его за нижний край. Желтая махровая ткань моментально оказывается на полу.
Да, Стас мой лучший друг, мой муж, в контактах записан, как «Щладкий», а я у него в телефоне «Киса».
Вы-то, наверное, думали, что у таких зануд, как я, не бывает мужей и живут они с парочкой котов. Пора-пора отправлять стереотипы на свалку.