А время народной битвы с фашизмом? Невыразимо сложно и разнообразно его песенное выражение! От, скажем, полной самоотрешенной грозовой патетики и необъятной мощи «Вставай, страна огромная» до, скажем, тихой и лиричной «На позицию девушка провожала бойца»
По-своему пишет историю народной жизни песня. Особый летописец народной души ее лиризм. Самый интимный подчас, он оказывается и самым достоверным и долговечным. Он осуществляет завет поэзии «Чтоб в мире утвердилась связь». И прежде всего связь поколений!
Войне, народу на войне, не до дискуссий, не до споров что важнее: патетика или лирика? Оказалось, что и та, и другая песня насущны. Солдат лишь вынужденное, лишь временное состояние человека. Чтоб чувствовать себя частью самоотрешенного целого, нужно себя сперва осознать суверенной частью! То есть, человеческой индивидуальностью. «Мы» не обезличивает «я», а лишь является многократным его усилением. Все личное становится личностью: меняется фактор духовного. Глубоко заблуждаются те, которые полагают, что лирика может «размагнитить» бойца, явиться источником слабости! Наоборот, ее закал особый, она важный исток духовной силы и стойкости бойцовской. Лирика вещь мужественная. Лирическая песня так же насущна для привала души, как строевая песня для марша! Да и живая душа солдатская не вносит ли она хоть толику лиризма в любую строевую песню, не «аранжирует» ли она, в свой черед, лирическую песню до уровня ритма и лада строевой песни? Кому довелось быть солдатом, пусть не на войне, пусть даже в мирное время, тот согласится с нами. Об этом сказал и поэт Николай Старшинов:
О, как могуч и как красив мой голос,
Помноженный на сотню голосов!
Так было еще в давние времена солдатских походов, суровых сражений, самоотверженного армейского быта. И кто, например, может уверенно сказать, чего больше мужественной патетики и строевой бодрости или все же задушевного щемящего лиризма, пусть и прикрытого беспечной разудалостью, в такой, и ныне незабытой, такой незамысловатой, например, песне солдатской:
Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваши жёны?
Наши жёны ружья заряжёны,
Вот где наши жёны.
С детства запомнилась эта песня, бывало певал ее отец, солдат, вернувшийся с «германской» с деревянной ногой «Австрияки проклятущие отхватили снарядом в Галиции!». Бывало затянет эту песню для меня или прямо по моей просьбе а у самого слезы навертываются на глаза. Мне пятилетнему мальцу это было непонятно. Отец честил войну во все лопатки, «Николку-дуралея», который ее затеял а самого до слез трогала солдатская песня. Мал, слишком мал был мой житейский, да и сердечный, опыт, чтоб суметь тогда разграничить эти данности война солдатский долг солдатская песня!
О, как могуч и как красив мой голос,
Помноженный на сотню голосов!
Так было еще в давние времена солдатских походов, суровых сражений, самоотверженного армейского быта. И кто, например, может уверенно сказать, чего больше мужественной патетики и строевой бодрости или все же задушевного щемящего лиризма, пусть и прикрытого беспечной разудалостью, в такой, и ныне незабытой, такой незамысловатой, например, песне солдатской:
Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваши жёны?
Наши жёны ружья заряжёны,
Вот где наши жёны.
С детства запомнилась эта песня, бывало певал ее отец, солдат, вернувшийся с «германской» с деревянной ногой «Австрияки проклятущие отхватили снарядом в Галиции!». Бывало затянет эту песню для меня или прямо по моей просьбе а у самого слезы навертываются на глаза. Мне пятилетнему мальцу это было непонятно. Отец честил войну во все лопатки, «Николку-дуралея», который ее затеял а самого до слез трогала солдатская песня. Мал, слишком мал был мой житейский, да и сердечный, опыт, чтоб суметь тогда разграничить эти данности война солдатский долг солдатская песня!
И другую отцовскую песню помню (впрочем, не уверен, что именно точно ее помню, не досочинил ли что-то в ней, не «дописал» вместо стершегося в памяти!):
Горы-вершины, Карпатские долины,
Я вас снова вижу перед собой
Это была уже совсем другая, с широкой, распевной печалью, песня но опять влажнели отцовские глаза, он кажется стеснялся этого, отвертывался, долго молчал в задумчивости. Молчал и я Мать приязненно ворчала «Поешь что воешь Вон на малого даже тоску нагнал» «Много ты понимаешь, баба, в солдатской песне!». И дабы сохранить мир в хате, чтоб не вспылил ненароком отец, я торопливо брал его за руку. Успел я заметить, что так мне часто удавалось упредить родительскую перебранку
«Новые времена новые песни». Что-то не слыхать новых песен, или начисто вытеснили их «ритмы»? Видать, молодежи нужно открыть для себя старые песни. Это и будет новые песни! Подумала б про это фирма «Мелодия»! Ведь не утолить живую душу одними ритмами»
Фирма «Мелодия» а-у!
Интимность
Видели вы, как работает косарь? Помахал, помахал косой, остановился, поднял косу флажком, поставил между ног, воткнув в землю окосье, стальное полотно носком «в поле». Вытащил из-за голенища брусок раз-раз бруском по обе стороны звенящей стали, поводил, «погладил» потягом от себя: направил жало! И снова брусок на место, за голенище сапога, и снова вжикает и стелется срезанная трава