Говнюк, шипела Анна, дергая рычаг и уворачиваясь от обстрела.
Гражданские пилоты не умели держать удар. Им нечем было отстреливаться в ответ, но они обязаны были защищать свой корабль и его пассажиров, маневрировать и уходить от пиратов. Пытаясь улучшить маневрирование, она написала корректировочный модуль к автопилоту, загрузила его в программу, запустила симулятор и рычала от обиды, злости и волнения, пока в нее не врезалась ракета. Экран сразу потух, а она заплакала, застыв на месте.
Говнюк, повторяла она, словно ругалась на контрабандиста из симулятора, но думала она не о нем, срывая очки, закрывая лицо руками и тихо плача.
У Анны были тонкие руки с длинными пальцами, которыми она терла глаза, надеясь остановить поток слез, но те продолжали литься, а она их только растирала по своему бледному лицу.
Она уже не первый год была вместе с офицером ЗАП Лотаром Наридом. Она знала, что он эксперт патруля, занимающийся программированием, что испытывает новые модели, и большая часть его работы совершенно секретная. Только обычно он все равно говорил, как долго будет отсутствовать. В последний раз тоже почесал макушку, поморщился и выдал:
Учитывая всякие нудные протоколы, через дня три вернусь. Не скучай.
Он поцеловал ее в щеку. Она неохотно ее подставила, читая свежие новости сквозь линзы своих очков. Она пила кофе, ела сэндвич и решала, чем занять себя на пару дней, даже радовалась немного, что он уедет и перестанет постоянно торчать в симуляторе, полетает хоть на нормальном крейсере.
Она отпускала его на работу как обычно. За три года совместной жизни привыкшая к его командировкам и к доле опасностей в них с такой же вероятностью и ей было опасно летать она и подумать не могла, что что-то может пойти не так.
Про спецобучение она ничего не знала. Про охоту на проект «Белая молния» тоже. Он просто не вернулся ни через три дня, ни через три месяца, и никто ничего не говорил.
Я хочу сообщить о пропаже человека, сказала Анна, придя в офис общественных коммуникаций, когда он не вернулся в обещанный срок.
Девушка-робот приняла ее запросто, попросила подождать, а затем невозмутимо сообщила:
Лотар Нарид признан пропавшим без вести. Поиски уже ведутся, если он будет найден, вам сообщат. Приятного дня.
Девушка-робот даже улыбнулась приветливо и доброжелательно и оттого мерзко. Анна знала, что роботы не могут проявлять эмпатию, не определяют, когда сообщают хорошие новости, а когда плохие. Они следуют протоколу, а она не знала, как жить с такими новостями. Не представляла, что могло случиться и как это испытатель мог пропасть без вести. Он мог погибнуть, мог получить ранение, а вот как он мог пропасть, Анна, знавшая, что такое полеты, не могла представить, и потому понимала, что он не пропал, а оказался в каком-то месте, о котором нельзя говорить.
«Гребаные власти», думала тогда Анна, стараясь не плакать. Она была уверена, что скоро Лотар вернется и сам все расскажет.
Анна знала его уже десять лет. Они вместе учились в Космической академии, только она на факультете гражданского пилотирования, а он на военном. Некоторые дисциплины у них совпадали, и они часто виделись на лекциях и немало общались на курсе по программированию, который оба выбрали, как дополнительный.
Долговязая, коротко стриженная Анна тогда и не думала про отношения, как и Лотар. Им было что обсудить. Они дружили, и не было между ними никогда страсти и безумной искры. Им было хорошо и интересно вдвоем. К дружбе добавилась близость и вот они уже три года как живут вместе, занимаясь любимым делом.
Они были молоды. О детях не думали, о браке тоже, а теперь его не было, и Анне хотелось просто умереть, только бы не тосковать так сильно по человеку, которого она любила.
О любви они не говорили, и Анна даже не думала о ней, а теперь точно знала, что всегда любила Лотара, очень сильно любила и хотела знать, что с ним происходит.
«Я жив», написал он и больше ничего не добавил, а значит не мог о большем рассказать.
«Я жив», написал он, а значит ему дали браслет связи, и он мог записать ей эти два слова хотя бы голосом, чтобы она знала чуточку больше. Звуки, любые звуки, были бы важнее голографических букв, но он написал всего эти два слова, и Анне хотелось выть.
Говнюк, повторяла она, размазывая слезы руками по лицу.
Ей стоило поспать, но она не могла. Она вечером проверила все возможные сообщения, а потом примчалась в центр, чтобы уточнить есть ли информация о Лотаре Нариде.
Он числится в списке без вести пропавших. В случае появления новой информации вам обязательно сообщат. Приятного дня.
Девушка-робот улыбалась, а Анна не могла и шаг сделать. Она-то надеялась, что будет хоть что-то о нем. Она пыталась не плакать, а губы растягивались в неловкой улыбке, а вот от девушки-робота она отойти не могла.
Вы хотите дать еще один запрос? спросила робот услужливо.
Нет, ответила ей Анна и, наконец, отошла в сторону, прекрасно понимая, что если информации еще нет, значит и официальную версию еще не придумали и надо просто ждать.
Ждать оказалось невыносимо, настолько, что Анна рыдала уже к первому утру своего ожидания и не с кем ей было об этом поговорить. Мать Анны была против ее отношений с Наридом.