И новые путеводители по городу, с тем же пафосом, с которым совсем недавно воспевали главную стройплощадку Москвы, принялись посвящать гимны новому социокультурному объекту: «Участок берега между Кропоткинской набережной, Волхонкой и Соймоновским проездом занимает парк с открытым бассейном посередине. Это самый большой плавательный бассейн в Европе, вмещающий одновременно до двух тысяч человек. Объем воды в нем 24 тысячи кубических метров. Вокруг бассейна пляж, усеянный морской галькой. На плоских крышах павильонов солярии».
Поэт Алексей Дидуров, которому довелось поработать в бассейне спасателем, вспоминал: «У бассейна Москва был режим работы и жизни обратный режиму ресторанов и кафе: в них главное, престижное время от века и по днесь вечера, а день холостой: семейные, пенсионерные, ветеранские, трудовые в обеденный перерыв на производстве и в конторах, обеды по прозванию комплексные, наспех сляпанная дешевка, а уж вечером страда, вкалывание до пота на барыш и кураж. Бассейн же наоборот по вечерам запускал внутрь себя публику того сорта, что дневала в общепите, и становился (не из-за своего ли отношения к этому двуногому ширпотребу массовой категории?) похож, особенно в холода, на огромный чан в аду, паром дымящийся над плавающими головами, кажущимися сваренными из-за стандартных розовых резиновых шапочек. А над ними по краям чана, руки в боки, дежурные по секторам, дежи чем не черти-смотрители. Жутковатое зрелище».
Да, сегодня и это история.
Московский адрес парижской эскадрильи
Дом Цветкова (Пречистенская набережная, 29) построен в 1901 году по рисунку художника В. Васнецова.
Если пройтись по Пречистенской набережной от храма Спасителя, от новенького Патриаршего моста на юг, в сторону памятника Петру Первому, то слева, в череде домов заметишь маленький особнячок. Особнячок, удивительный для современного центра Москвы. Красный кирпич, всего два этажа, фасад сказочный.
А связано он в первую очередь с событием вовсе не сказочным, даже не мирным. 5 апреля 1943 года произошло событие, сыгравшее большую роль в ходе второй мировой войны. В бой вступила эскадрилья «Нормандия», состоявшая из французских летчиков-патриотов.
На доме же висит доска с памятной надписью: «В память французских летчиков полка Нормандия-Неман, павших во время Второй Мировой войны, сражаясь бок о бок с воинами Советской Армии». И дальше имена французских летчиков. На русском и французском языках.
Впрочем, и сам особнячок один из интереснейших в Москве. Он был построен в 1901 году. Его фасад выполнили по рисунку художника Виктора Васнецова автора известнейшей картины «Три богатыря». И принадлежал тот дом Ивану Евменьевичу Цветкову чиновнику Земельного банка, нажившему миллионы на финансовых спекуляциях.
Тут размещалась картинная галерея Ивана Цветкова. Ее коньком были рисунки, гравюры и всяческие черновые наброски. Федотов, Маковский, Брюллов, Васнецов, Суриков, Репин, Поленов сплошь фамилии лучших российских художников. Это собрание было вторым в первопрестольной после Третьяковки. Сам Цветков признавался: «Только любовь к картинам своим и чужим, собирание картин составляют для меня высочайшее наслаждение и нравственное успокоение; здесь все мои душевные радости, которыми жива душа моя. Любовь к искусству есть страсть самая сильная и самая продолжительная из всех страстей, присущих человеческому сердцу».
И собиратель не лукавил.
Он любил «угощать» собственной галерей. Художник Минченков рассказывал: «Когда вы входили в вестибюль, навстречу появлялся сам Иван Евменьевич и ожидал вас на площадке лестницы, ведущей во второй этаж. На нем бархатный халат, вроде боярского, а на голове расшитая золотом тюбетейка. Совсем Борис Годунов.
И собиратель не лукавил.
Он любил «угощать» собственной галерей. Художник Минченков рассказывал: «Когда вы входили в вестибюль, навстречу появлялся сам Иван Евменьевич и ожидал вас на площадке лестницы, ведущей во второй этаж. На нем бархатный халат, вроде боярского, а на голове расшитая золотом тюбетейка. Совсем Борис Годунов.
Вечером хозяин зажигал электрический свет в люстрах второго этажа, показывал гостю свою галерею и давал объяснения. У него была хорошая память, и он знал всю родословную каждого художника начиная с петровского времени. Знал что называется кто когда родился, крестился, женился и умер».
Присоединялся и художник Переплетчиков: «Передняя сплошь завешана картинами русских художников. Их уже вешать некуда. Висят они и над вешалкой, и под окнами В зале тоже картины, всюду и везде, в гостиной тоже. Горят лампы. Цветков одинокий, но благодаря картинам в квартире тепло и уютно. Чувствуется, что она согрета чем-то хорошим».
Москвичи цветковской галереей восторгались. Редко кто ее ругал. Но и такие находились. Например, художник Нестеров в одном из писем говорит о собирателе: «Он не профессор, а изволите ли видеть тень Третьякова, его почитатель и подражатель, без третьяковского ума и инициативы.»
Но в следующих строчках позиция Нестерова объясняется довольно неожиданно: «Главное же, галерея тем нехороша, что в ней нет ни одного Нестерова и нет (по нелюбви к нему) никакой надежды, чтобы Нестеров туда попал».