Причт был арестован в 1922 году по доносу одного из обновленцев. Храм же взорвали в декабре 1931.
Инициатива сооружения громадного дворца принадлежала Кирову. Он говорил об этом еще в 1922 году: «Скоро потребуется для наших собраний, для наших исключительных парламентов более просторное, более широкое помещение (дело происходило в Большом театре АМ.) Я думаю, скоро мы почувствуем, что под этим огромным куполом уже не умещаются великие звуки Интернационала. Я думаю, скоро настанет время, когда на этих скамьях не хватит места делегатам всех республик, объединенных в наш Союз. Поэтому от имени рабочих я бы предложил нашему ЦИКу в ближайшее время заняться постройкой такого памятника, в котором смогли бы собираться представители труда. В этом здании, в этом дворце, который, по-моему, должен быть выстроен в столице Союза, на самой красивой и лучшей площади, там рабочий и крестьянин должен найти все, что требуется для того, чтобы расширить свой горизонт».
Долгое время до строительства не доходили руки, но, наконец, дошли.
* * *
Проектов, кстати, было множество. Один из них принадлежал маститому Ле Корбюзье. Специальная книга, посвященная различным вариантам главного здания страны, комментировала его в таких словах: «Генплан Дворца Советов разрешен с четким выявлением всех главных групп помещений. Строго симметричное расположение основных и вспомогательных зал по отношению к продольной оси создает несколько искусственное впечатление.
Эскизы генплана, помеченные первый 6 октября и последний, восьмой, 22 ноября (1,5 месяца), указывают на постепенный отход от весьма сложных комбинаций отдельных элементов плана к наиболее упрощенному последнему варианту. При этом основные части большой и малый залы, вспомогательные залы и административные помещения по своему очертанию все время остаются без изменений и, по-видимому, не являются предметом длительных исканий. Эти вскрывает процесс творчества Корбюзье, идущего от частностей к общему или, как он сам говорит в своей обширной объяснительной записке, «от сложности к синтезу». Этот подход не может обеспечить достаточной цельности и связности общего решения, что видим мы и у Корбюзье как в этом проекте, так и в его предшествующих крупных работах (дом Центросоюза, проект дворца Лиги Наций).
Говоря о генплане, следует указать, что линии застройки выходят за пределы отведенного участка. Оформление участка зелеными насаждениями оригинально. Открытый доступ к сооружению представляет правильный прием.
Большой зал на 15 000 чел. Принятый Корбюзье основной прием ввода всей людской массы в большой зал без лестниц по сплошной наклонной поверхности от входа до последнего ряда мест самое блестящее предложение во всем проекте. В сущности, это единственное, что является на настоящем конкурсе ответом на массовое значение зала.
Пропускная способность, однако, не соответствует принятым у нас нормам. Лестницы для разгрузки недостаточны, неудачны по подходу к ним и по их сосредоточенному расположению сзади мест, Фойе (аванзал) широко задумано, но лишено естественного освещения. Сосредоточенный в одном месте ресторан на 14 000 чел. неудачен: тесен, с неудобным подступом, не освещен. Вспомогательные для него помещения с нашей точки зрения совершенно неудовлетворительны. Курительные темные.
Три главных артерии для прихода в большой зал всей людской массы при ширине от 4 до 18 м. достаточны едва лишь на половину всего количества публики. Расстояние наиболее удаленных мест зала на 108 м. не обеспечивает ни видимости, ни слышимости без искусственных приспособлений и дополнительного оборудования.
Весьма значительным недостатком основного приема, который должен отразиться на впечатлении от зала для входящих, является загрузка публикой, все время идущей спиной к эстраде.
Самая ширина проходов, выигрышная при движении по ним потоков людских масс, становится отрицательным качеством для сидящих, разъединяемых промежутком шириной до 18 м. Наличие срединного прохода, разделяющего зал на две части, также не вполне целесообразно.
Прохождение демонстраций по наружным пандусам через эстраду должно создавать эффектное зрелище. Возможность прохождения демонстраций черед наружную террасу также очень выигрышный архитектурный прием.
Общая композиция главного зала оригинальна, места разбиты красиво, хотя вертикальный профиль зала, как нам кажется, недостаточно прорисован.
Малый зал на 5900 чел., разрешен аналогично большому, но помимо амфитеатра для делегатов имеет большой, сильно нависающий балкон для публики. Вспомогательные помещения без естественного освещении. Максимальное удаление зрителя от сцены 67 м очень велико. Эвакуация сообразно нашим нормах недостаточно обеспечена.
Залы на 500 и на 200 чел. сгруппированы около общего фойе, что следует признать удачным. Но для внешнего объема здания они невыгодны, внося излишнюю раздробленность композиции.
Группа административных помещений должна служить связью между двумя большими объемами».
Иными словами, проект вроде как привлекал внимание, но был далек от совершенства: «Для настоящего задания проект явился чрезмерно утилитарным. Тем не менее, по исключительной новизне и целесообразности общего решения большого зала и по приему прохождения демонстраций, этот проект представляет весьма большой интерес».