А вечером приходила соседка бабушка Ильинична и они вчетвером сидели под яблоней у самовара и пили самый вкусный на свете чай. Лизавете все это очень нравилось. И так хотелось, чтобы так было всегда, или хотя бы, подольше.
Деревенские девчонки за месяц порядком надоели друг дружке. По нескольку раз перессорились и помирились и стали придумывать, чем бы еще заняться. И тут они вспомнили про Лизавету. Кто-то из них предложил: «А давайте, пойдем в лес за ягодами, за земляникой! И эту, москвичку малявку с собой возьмем!» «Давайте! Давайте!» подхватили остальные. Сказано сделано: пришли к Лизавете. Она конечно, рада. Да, Дедушка с Бабушкой не хотят пускать. Еще и насморк у нее откуда-то взялся. Температуры нет, и чувствует себя хорошо, а нос не дышит. А вот, подышит «хвойным» воздухом и насморк пройдет. Насилу уговорили. Пообещали с Лизы глаз не спускать.
На следующее утро отправилась шумная компания в лес. Пока шли до леса, с Лизаветы, и правда, глаз не спускали, веселили и ее и себя, как могли. А как в лес пришли, землянику увидели, бросились собирать. Разбрелись, кто куда. Лизавета тоже увлеклась. Ягод много, да они мелкие. Когда еще, корзинка наполнится? Сначала, аукались: «Ау- ау!». А потом, все реже, все тише «Ау!» слышалось. Да и затихло совсем. Лизавета опомнилась, когда полную корзину ягод набрала. Стала девчонок звать. А в ответ тишина. Только деревья шумят, да птички поют. Сначала, она только расстроилась, а потом, когда поняла, что не знает куда идти, испугалась не на шутку. Так испугалась, что начисто забыла, что ей Дедушка говорил, когда они за водой ходили и про лес беседовали. А Дедушка ей говорил, что если ты в лесу заблудилась, не бегай, не суетись, а оставайся на месте. Тебя рано или поздно начнут искать и, обязательно, найдут.
Забегала Лизавета, засуетилась. Совсем голову от страха потеряла. Побежала куда глаза глядят. А куда им глядеть? Кругом деревья да кусты. Бежала-бежала, потом шла. Потом, опять бежала, опять шла. Потом из сил выбилась. Села под деревом, сняла очки, положила в корзинку, поела ягод, да и уснула крепким сном. Сколько проспала? Когда проснулась, солнышко уже к закату клонилось. Дело к вечеру. Покричала, покричала. Да, что толку в дремучем лесу «Ау!» кричать. Если только, леший услышит. Побрела дальше. А ночь надвигается. Луна за макушками деревьев иногда поблескивает. Деревья стоят черные. То листва от ветра шумела, голоса птичьи слышались, а солнце село, и ветер вдруг затих и птицы умолкли. В тишине филин заухал еще больше страха нагнал. Вот вы бы, что на Лизаветином месте сделали? Правильно, она так и поступила: села на поваленное дерево и заплакала. Проплакалась хорошенько и в голове как-то светлее стало. Стала голова думать. И тут же вспомнила голова все разговоры Дедушкины про лес. Ох, поздновато вспомнила! Посидела, посидела, а сидеть еще страшнее, чем идти.
А, и пусть, меня волки или медведи съедят! Решила Лизавета, встала, даже очки одевать не стала (без них не так страшно), и побрела в темноту. Идет, как во сне. Ветки по лицу хлещут. Сил уже нет, а она все идет. Вот под ногами захлюпало, в тапочки вода налилась. А она все идет и идет. Под ногами мягко, мокро. Вода уже колени намочила, а она все идет, уже по пояс, а она все идет и идет. Наконец, выбралась на твердую землю. Мокрая, замерзшая. Тут силы ее и покинули окончательно. Рухнула она на траву, как убитая и уснула беспробудным сном.
А, и пусть, меня волки или медведи съедят! Решила Лизавета, встала, даже очки одевать не стала (без них не так страшно), и побрела в темноту. Идет, как во сне. Ветки по лицу хлещут. Сил уже нет, а она все идет. Вот под ногами захлюпало, в тапочки вода налилась. А она все идет и идет. Под ногами мягко, мокро. Вода уже колени намочила, а она все идет, уже по пояс, а она все идет и идет. Наконец, выбралась на твердую землю. Мокрая, замерзшая. Тут силы ее и покинули окончательно. Рухнула она на траву, как убитая и уснула беспробудным сном.
Девчонки, конечно, Лизаветы хватились. Искать стали. Проискали до темна. Уже поздно вечером пришли к Бабушке с Дедушкой. Так и так, мол. Не доглядели. А с кого спросишь? Да, и не спрашивать надо, а искать. Искать ночью в дремучем лесу маленькую девочку. Легче найти иголку в стоге сена. Пока людей собирали, пока милиция, пока то, пока се половина ночи уже прошла. Начали искать с фонарями, а скоро уже и светать начало. Многие охрипли, кричали на все лады: и «Лиза!», и «Лизавета!», и «Ау!», и «Эй!» Да только, в ответ тишина. Пойди, поищи в дремучем бескрайнем лесу. Но никто и не думал отступать. Из города еще люди приехали и солдаты все искали девочку Лизу семи
лет светловолосую, в голубом платье в горошек, в круглых очечках и двумя косичками. Проснулась Лизавета от того, что кто-то ее трогал и при этом, громко сопел. Вместо того, чтобы открыть глаза и посмотреть, кто это сопит, она еще крепче зажмурила глаза и подумала: «Вот, и волк пришел. Выбирает, с чего начать меня есть. Сейчас обнюхает всю и останутся от меня ножки да рожки. Ой, да у меня же рожек нет. Это же про козлика»