А памперс? пискнула Мэри робко. Она иногда заигрывается
Не отвечая, Валентина Макаровна поставила девочку на пол.
Без трусиков? настаивала молодая женщина. Насекомые же заползут
Тебе б в башку залезли, спокойно отозвалась бабка. Чтоб там хоть что-нибудь шевелилось.
Она подошла к кроватке Даниеля и, поджав губы, долго смотрела на него.
Он, как всегда лежал, разглядывая ручки. Бабка покачала головой.
Она достала огромное полотенце, скорее скатерть. Сняв с малыша всю одежду, бабка завернула его, как куклу, и понесла прочь.
Стойте! Потрясённая, Мэри подхватила дочку и кинулась за ней следом.
Куда вы несёте его? Куда? чуть ли не по плечо своей рослой свекрови, Мэри чувствовала себя настоящей курицей, у которой уносят цыплёнка.
Огромная дочка выскальзывала из её рук, женщина едва удерживала её.
«Это бред» У Мэри голова шла кругом. «Что она делает?»
Она чуть не свалилась со ступенек. Артур сидел на крыльце и курил. Сунув ему Энн, Мэри снова заголосила: Валентина Макаровна!
Машка!
Она не среагировала.
Мэри! голос Глеба прогремел, как раскат грома.
Она дико глянула на Орлова, он шёл по двору с полными вёдрами воды. Мэри слышала, как за её спиной засмеялся Чёрнсын.
Глеб! Она уже чуть не плакала. Твоя мама
Мария! он отозвался сурово. Она Хозяйка здесь!
Поскуливая, словно собачонка, Мэри потрусила за свекровью.
Валентина Макаровна вышла за пределы усадьбы, на луг.
Развернув Даниеля, она, что-то приговаривая, покатала его по траве, мокрой от росы, словно полено, как чурку какую-то!
Мэри стояла, окаменев, она даже вдохнуть не могла.
А Валентина Макаровна, сильно растерев малыша, закутала его и передала матери.
Пойди, одень.
Мэри потрогала сына. «Он даже не холодный» изумилась она.
Но тут мальчик по-настоящему поразил её.
Повернувшись к Валентине Макаровне, он ВЗГЛЯНУЛ на неё и чётко, даже сердито произнёс: «Баб!»
Вишь! умилилась та. Он меня «баба» назвал!
Мэри не ответила. ЭТО было гораздо бОльшее.
Они даже не подумали учить его русскому. То, что сказал Даниэль, не было словом «бабушка». Это было слово «bad». «Плохая». Ну, или хотя бы «плохо».
Прижимая к себе сына, Мэри молча вернулась к дому.
Прижимая к себе сына, Мэри молча вернулась к дому.
Доброе утро, мадам Орлова! обратился к ней Артур, ухмыляясь. Ах, Валентина Макаровна! Что же вы так гостей пугаете?
Это ты меня, Артурка, напугал сегодня! отозвалась та и, повернувшись к Мэри пожаловалась; Выхожу утром а он мне навстречу с ведром Зорьку подоил! Как далась только
А я ей на дудочке сыграл! Чёрнсын достал флейту и начал что-то наигрывать.
Стыдоба какая! Валентина Макаровна не могла успокоиться.
Где я родился, коров мужчины доят! Артур подмигнул Мэри, а та слегка нахмурилась.
Обмануть, не соврав.
А ты, что, мать, не помнишь, что ли? Подошедший Олег Петрович вступил в разговор. Мамка моя тоже в Литве родилась, объяснил он Мэри. Тогда везли их сюда эшелонами полными. А она красавица была, Царство ей Небесное, замуж выскочила, да тут и осталась. Мне рассказывала, как там именно мужики доят.
Бусурмане они и есть бусурмане, проворчала бабка, отходя по своим делам.
Мэри замешкалась на секунду возле Артура.
«Ну, и как я спрошу его?» думала она. «Посещала я тебя этой ночью?»
Так ничего и не придумав, женщина прошла к себе в комнату.
* * * * *
Это был их первый завтрак в деревне.
Мэри кормила Даниеля кашей, а мальчик задумчиво крутил в руках красивую резную деревянную ложку.
Валентина Макаровна посадила Энн рядом с собой, и девочка уплетала оладушки, даже не пытаясь играть едой как там, в городе. Только однажды, когда схватив тарелку, Энн хотела её облизать, бабка спокойно забрала тарелку и, поставив обратно, строго произнесла: Не бAалуй!
Нь бAу, послушно согласилась девочка, протягивая ручки ещё за оладушками.
Она и так толстая! Не выдержала Мэри.
Ей никто не ответил, и она снова занялась сыном.
Мэри никогда в жизни не чувствовала себя такой никчёмной.
Вся её помощь в подготовке завтрака ограничилась нарезкой хлеба и весьма условным накрыванием на стол.
К печи её и близко не подпускали, а с погребом вообще получилось такое
Мэри сама уже не помнила, что именно Валентина Макаровна велела принести, но, оказавшись в холодном, полутёмном помещении, молодая женщина совершенно потерялась.
Она не понимала названий, аккуратно написанных на банках и мешочках, спотыкалась о бочки и бочонки, пока наконец свекровь не устроила ей «экскурсию» буквально тыча носом и объясняя где и что
Вы сколько времени молоко кипятили? поинтересовалась Мэри, видя как Валентина Макаровна наливает Энн уже вторую кружку.
Свекровь не ответила, Олег Петрович ухмыльнулся сквозь усы, и у Мэри просто руки опустились от ужаса.
Я Зорьке вымя обмыл, Мария Михайловна, не волнуйтесь, Чёрнсын лукаво покосился на неё.
Глеб так же демонстрировал свою характерную улыбку, и в очередной раз Мэри подумала: «Это просто кошмарный сон Это его штучки-дрючки.»
* * * * *
После завтрака решено было, что Глеб займётся хозяйством, отпустив Чёрнсына с дедом и детьми в лес.
Обещал медведя покажу медведя, объяснил Олег Петрович. шкура у него сейчас никудышная, но животная вредная. Вон забрался тут к соседям; овечку задрал, собаку задавил. А место для засидки приглядеть надобно заранее.