Ее щиколотки касался носок ботинка, вывернутого под неестественным, невозможным для человеческой плоти углом.
Резким звериным движением пленник подался вперед и впился зубами в тонкое запястье.
Изменяющая не распылила его на месте лишь потому, что натурально остолбенела на несколько секунд. По локтю потекло горячее, внутренний голос взвыл что-то очевидное о том, что так и знал, и Аори, наконец, заорала ему в унисон.
Упав на пол, раскололась надвое пиала, забрызгав ноги водой.
Гад! Пусти!
Пленник, не разжимая зубов, затрясся от безумного хохота. Он сжимал запястье воистину мертвой хваткой, и даже от слабой попытки освободиться боль вспыхнула и оглушила до темноты в глазах.
Почти ничего не соображая, Аори вскинула свободную руку. По пальцам пробежали огоньки, и шепоток хаути в сознании превратился в обреченный вой.
Нет нет!
Изменение угасло, и Аори ударила пленника открытой ладонью в лоб. Раз, другой бесполезно. Он не обращал внимания на боль. Как просто было бы убить, выдавить глаза, свернуть нос, чтобы захлебнулся своей собственной кровью, а не ее, передавить бьющуюся на горле жилку.
Так вот чего ты хочешь на самом деле!
Пленник принялся грызть ее руку, перекатывая на зубах, будто собака кость. Зарычал с бешеной злостью, горбясь под ударами, и не отпуская. Кровь падала на пол частой капелью, и хаути сползались на нежданное пиршество со всех сторон.
Хлесткий удар открытой ладонью пришелся по уху, вбивая воздух внутрь. Пленник заорал, выпучив глаза, а Аори рухнула на спину, чудом не сбив ни один из кристаллов. Со стоном она схватилась за искалеченное запястье казалось, зубы остались внутри и продолжали свою работу.
Сиэ схватила подругу за плечо, помогая сесть, и осторожно разжала ее пальцы.
О, боги! Потерпи, милая. Сейчас
Пожирающий руку огонь то разгорался, вгрызаясь все глубже, то затихал, уступая исцелению. Аори отвернулась, не желая смотреть, как медленно и неохотно срастаются ошметки ее собственного тела.
Ничего, ничего. Все будет хорошо, милая. Все будет хорошо, обещаю. Еще немного.
Аори подняла на подругу недоверчивый взгляд. С каких это пор измененным не все равно, что чувствует объект?
Рыжие глаза так близко, и они полны вины. Тонкие пальцы пляшут в воздухе, подхватывая и восстанавливая потоки, и боль отступает, оставляя после себя горькое сожаление. У тебя ведь тоже особые отношения с ней, Сиэ. Ты упиваешься искренностью боли, я же принимаю ее всей душой. Я невинна в эти моменты, мои ошибки пусть не исправлены, но уравновешены.
Пусть тяжело дышать от засевших в груди пуль, но я знаю, что ты права. Что все сделано не зря, что я не ошиблась, открывшись и доверившись тебе. Пусть твои пальцы снова и снова отгоняют этот призрак. Я вытерплю, что угодно, лишь бы ты была рядом.
Рваные выпуклые рубцы на запястье уже не болели. Аори дотронулась до щеки подруги, и та замерла, не закончив изменение.
Что бы я без тебя делала?
Милая Прости.
За что?
Что меня не было рядом.
Ты же пришла, Аори прижалась к измененной, запустила пальцы в теплые даже в стылой лаборатории светлые пряди. Ты пришла.
Не верь ей, змейка, пленник снова зашелся полубезумным истеричным смехом на своем стуле, щеря окровавленные зубы и не обращая внимания на стекающую из уха темную струйку. Ты не знаешь, кто дал приказ атаковать тебя, кто управлял мной, кто дергает за веревочки на твоих ручках!
Сиэ на мгновение зажмурилась.
Клянусь, я никогда тебя не обманывала. И не буду, и не позволю никому. Ты мне веришь?
Конечно, верю, удивилась Аори, продолжая перебирать в пальцах ее волосы.
Глупая, глупая девочка, которая никогда не видела, как первая волна накатывает на полис. Почему Арканиум защищает не живых, но выживших?!
Глупая, глупая девочка, которая никогда не видела, как первая волна накатывает на полис. Почему Арканиум защищает не живых, но выживших?!
Какая разница Аори коснулась губами шеи измененной.
Там, у бьющейся синей жилки, белел едва заметный шрам. Память о временах, когда умений Сиэ еще не хватало на себя саму. И тело уже не помнило, как быть здоровым, когда они появились.
Просто исцелять глубокие раны, но так сложно закончить восстановление так, чтобы от них не осталось и следа. Но Сиэ удается это тонкое, чуткое изменение. Она чувствует чужое тело, как свое собственное, и не только там, где нужна магия. И с ней ощущаешь себя, как с самой собой беззащитной, спокойной, доверчивой, смелой
Сиэ Она стала первой для меня, а я, наверное, сотая или тысячная. У измененных не бывает спутниц, лишь короткие, не обязывающие ни к чему союзы, и я не знаю, сколько мы будем вместе. Я не хочу думать о том дне, когда мы расстанемся, и все время думаю. Я не хочу, чтобы он наступал. Не хочу.
Не оставляй меня.
Ее губы теплые, мягкие, но почему они не отвечают? Неужели этот день сегодня?
Сиэ крепко взяла подругу за плечи и отстранила от себя. Глаза Аори горели лихорадочным огнем, губы дрожали.
Не оставляй меня! закричала она в отчаянии. Я сделаю все, что ты хочешь, только не уходи!
Пять секунд на сканирование Сиэ сама забыла о них, разбуженная не криком и не вспышкой изменения, но каким-то сто пятьдесят девятым чувством, всегда выручавшим в момент опасности.