У Сегена в Гранд-Анзе был дом, в котором он жил большую часть года, находя, что климат здесь полезнее и суше, чем в Сен-Пьере. Накануне вечером старик встретился с Гаспаром, и у него возникла мысль пригласить своего нового приятеля в Гранд-Анз.
Сеген тоже заметил на скале фигуру девушки, словно вырезанную на античной гемме. Узнав самую прелестную разносчицу на Мартинике, он снял шляпу в знак приветствия. Мария помахала рукой.
Она не двигалась с места, пока мужчины поднимались по тропинке, ведущей на скалу.
— Это Мария с Красной Горки, малютка Мария, — представил ее Сеген Гаспару. — Самая очаровательная разносчица на острове.
— Мария, — обратился старик к девушке, — я привел с собой приятеля, Гаспара Кадильяка. Посмотрим, не приглянется ли он тебе. Этот человек убил змею, он нисколько не боится копьеголовой куфии. Господин Кадильяк спас одного человека от укуса этой твари, и этим человеком был я, Поль Сеген. Да, такой услуги не забудешь вовек.
Девушка скромно улыбнулась. Гаспар не мог отвести от нее глаз. Она казалась ему грезой, которая вот-вот рассеется, как дым.
— Да, — продолжал старик, — копьеголовая куфия несла смерть на кончике своего жала, и вот он убил ее! Пожми ему руку, Мария, из уважения к Полю Сегену. Я ведь знавал твоего отца в пору его благоденствия, до того еще как этот добряк попал в сети Пьера Сажесса, который ни в чем не уступит копьеголовой куфии.
Девушка сделала шаг вперед и доверчиво, как ребенок, вложила свою маленькую ручку в широкую ладонь Гаспара.
Он не узнавал себя. Прикосновение руки Марии, взгляд ее глаз — все повергало его в смущение.
Сеген взял под руку молодых людей и повел прочь от берега.
— Ты идешь обратно в Сен-Пьер, Мария? — спросил он, когда они дошли до ворот его дома.
— Да, господин Сеген.
— Ну, желаю тебе счастливого пути. Ах, если бы я был так же силен и юн, как и ты…
Он уже поворачивал в ворота, когда Гаспар, искоса поглядывая на девушку, заявил:
— Я тоже возвращаюсь в Сен-Пьер. Мадемуазель не будет иметь ничего против, если я пойду вместе с ней? Дорога ведь так пустынна…
— Что вы? — изумился старик. — Неужели вы думаете, что сможете угнаться за разносчицей?
Гаспар улыбнулся. Вопрос Сегена показался ему нелепым. Достаточно сравнить его мускулистую фигуру с хрупкой фигуркой девушки.
— Я попытаюсь, если только мадемуазель не против моей компании.
Сеген насмешливо засмеялся, но не стал спорить. Он проводил молодых людей до лавки Карбэ. Тот помог девушке поднять лоток и попрощался, пожелав счастливого пути.
Молодые люди тронулись в обратный путь по дороге, залитой солнцем. Между ними завязался разговор: Гаспар не всегда понимал девушку, которая мешала английские, французские и креольские слова. Эта трудность взаимного понимания не раз вызывала смех у беседующих, так что очень скоро они почувствовали себя добрыми друзьями. Марию нисколько не смущало присутствие спутника. Временами она напевала старую креольскую песенку.
Было время сбора сахарного тростника. Негры, работавшие на полях, смотрели вслед Марии, которую провожал сегодня молодой человек, и радовались: наконец-то она нашла себе пару! Они что-то кричали им, но слова растворялись в томительно знойном воздухе.
Достигнув вершины холма, Гаспар и Мария остановились. Небо до горизонта было подернуто золотистой дымкой, горы походили на скопление туч, четко вырисовывалась в воздухе вершина Монтань-Пеле, которая совсем очистилась от облаков. Немного отдохнув, молодые люди спустились в ложбину, а потом, следуя вдоль извилистой дороги, стали взбираться на следующий холм.
Вот тут и пришлось Гаспару вспомнить слова Сегена: «Вам никогда не угнаться за разносчицей». Шедшая рядом с ним девушка, несмотря на тяжелую ношу, двигалась легко и быстро, точно тень, отбрасываемая облаком.