И всё-таки мама была права, рассуждал Тимофей, поворачиваясь к зеркалу то одним, то другим боком, Похож я на деда, что ни говори, он загадочно улыбнулся своему отражению. Пусть у дедушки нет радужной шёрстки, зато ушки и глаза у нас одинаковые (из-за разноцветной шёрстки, покрывающей тело малыша, родителям Тимы пришлось уехать из городской квартиры. Тима был не такой, как все, над ним смеялись другие домовые. Поэтому родители решили временно перебраться в лес, пока Тима не подрастёт).
Он продолжал крутиться перед зеркалом, рассматривая свой чубчик и породистые ушки, которыми очень гордился дедушка Фокс. Мама часто рассказывал Тиме о дальнем родстве с троллями. Хоть и живут они в далёкой Англии, но уши у них такие же маленькие плоские и слегка вытянутые вверх.
Тима подмигнул своему отражению, тяжело вздохнул, повернулся спиной к зеркалу и заковылял прочь. Самолюбование пошло ему на пользу настроение улучшилось и засияло всеми цветами радуги. На хитрой мордашке Тимофея промелькнула улыбка. Тихонько напевая весёлый мотивчик, малыш направился на кухню. С каждым шагом настроение Тимофея поднималось, подобно столбику термометра, показывающему температуру воздуха в тёплый солнечный день. Продолжая петь, он шагнул в темный длинный коридор, где лампочка давно перегорела.
Осторожно ступая по жуткому коридору и опираясь на шершавую холодную стенку, он медленно продвигался вперед. Наконец, мрачный, пахнущий сыростью коридор остался позади, и Тима, щурясь от яркого солнечного света, оказался на кухне. В центре, в окружении резных стульев с высокими спинками, стоял большой деревянный стол. Ножки его были вырезаны из крепкого дуба и напоминали мощные сильные лапы африканского льва. Они поддерживали тяжёлую столешницу. У стены, рядом с подоконником, стояла электрическая плита и огромный деревянный кухонный шкаф. Разноцветные стеклянные витражи на верхних полках искрились в лучах солнечного света. Шкаф был такой большой, что в его недрах, при желании, можно было бы сделать настоящую комнату, в которой Тима мог бы жить. Но он нашёл себе более безопасное место на кухне: за шкафом. Там, на старом потрёпанном коврике, рядом батареей, была его спальня.
Коврик Тимоша без зазрения совести утащил у соседей. Тётя Галя, толстая пожилая домохозяйка с рыжими, всклокоченными волосами, долго ругала неизвестного хулигана, укравшего коврик, много лет пролежавший перед дверью тридцатой квартиры. Соседка даже не подозревала, что маленький воришка живёт в квартире напротив. Первое время, когда пожилая женщина очень громко возмущалась, Тима хотел объяснить, что коврик взял во временное пользование и при первой же возможности вернёт обратно. Но тётя Галя так громко кричала, что Тима, считая себя умным и воспитанным домовёнком, решил пока ничего не говорить скандальной соседке. Он надеялся, что скоро вернётся домой, а перед этим неприменно отдаст законной хозяйке её любимый коврик.
Тима тяжело вздохнул, уселся на пол, прислонился спиной к батарее, сжал лапки в кулачки, закрыл глаза и увидел испуганное лицо своей мамы. Она, прикусив нижнюю губу, прижимала его одной рукой к груди, а другой открывала багажник автомобиля. В её огромных голубых глазах искрились слёзы. Она ласково улыбалась и, прикасаясь губами к его маленькому ушку, нежно шептала:
Поезжай и ничего не бойся! Как только ОН перестанет тебя преследовать, я приеду и заберу тебя! А пока отправляйся в город и спрячься, чтобы никто не знал, где ты. Я обязательно приеду за тобой, мой милый малыш, продолжила она, захлопывая дверцу багажника.
Тима погрузился в светлый мир воспоминаний. В мечтах он видел родной лес, где провёл детство, папу и маму, хозяйственного Гордея и взлохмаченного Фрола, подружек лесавок и хитрую шишигу Паву. Красочный калейдоскоп воспоминаний, словно тёплый летний ветерок, уносил Тимофея в мир грёз. Он немного нахулиганил в пещере, но мама должна понимать, что Тима должен сам исправить свою ошибку. Он сожалел о том, что произошло. На следующий день после происшествия она отправила его в город. Как Тимофей ни сопротивлялся, ни уговаривал маму, она была неумолима: если он не уедет, то погибнет. Почему он должен погибнуть? Какая опасность ему угрожает? Мама так и не объяснила.
Он даже не успел попрощаться с друзьями, что было обиднее всего. Это приключение напоминало Тимоше бегство. Только от кого ему пришлось бежать? Тима не знал. Малыш до последней минуты надеялся, что мама просто его пугает, потом улыбнётся и скажет, что пошутила. Они вернутся домой, и всё будет хорошо.
Когда домовёнок оказался на дне тёмного и пыльного багажника автомобиля, выбраться из которого без посторонней помощи было невозможно, он понял, что мама с ним не играет. Не успел Тима устроиться, как машина затряслась и медленно, покачиваясь из стороны в сторону, поехала по просёлочной дороге.
Поскрипывая рессорами, притормаживая перед ямами и колдобинами, автомобиль двигался всё быстрее и быстрее. Тима подпрыгивал как мячик и кувыркался. В какой-то момент он взлетел вверх и сильно ударился о железную дверцу. Потирая ушибленное плечо, Тима встал на четвереньки, подполз к запасному колесу, что лежало в багажнике, крепко вцепился в него острыми коготками и облегчённо вздохнул. Раскачиваясь из стороны в сторону, он смотрел на тонкий солнечный луч, который пробивался сквозь плохо прилегающую дверцу багажника. Как ни боролся Тимофей со сном, напряжение предыдущего дня сыграло свою роль. Он задремал.