Правда, эта близнецовая синхронность проявилась не сразу.
Вообще-то людям свойственно подстраиваться друг под друга. Даже под совсем чужого тебе человека ты невольно подстраиваешься. Это хорошо заметно в общественном транспорте. Все сидящие рядом постепенно начинают дышать в такт: тот, кто дышал быстрее, начинает делать более глубокие вдохи, кто медленнее наоборот. Возникает некий усреднённый ритм, который устраивает всех. Когда я была маленькой, то любила нарочно сбивать своё дыхание и прислушиваться к тому, как рядом сидящий пытается восстановить эту мировую гармонию единое дыхание, хотя бы на отдельно взятой лавке вагона метро. Он делал глубокий акцентированный вдох, который должен был призвать меня к порядку и настроить на нужный лад. Если я упорно не настраивалась, то рядом сидящий сам подстраивался под меня. Наши грудные клетки вздымались мерно и одновременно, поддерживая закон всеобщей синхронности.
И так бывало везде и всегда подлец или святой сидит/стоит/лежит и т. д. рядом с тобой: ты дышишь с ним одним воздухом и ты дышишь с ним в единый такт. Хочешь ты того или нет.
Возвращаясь к нашей встрече я не утверждаю, что сразу поняла: мы созданы друг для друга и всё такое. Просто притяжение было неумолимо, и конечно, мы стали встречаться.
Сначала синхронность не была такой фатальной просто мы замечали, что нам нравится одна и та же музыка, на одни и те же вещи мы смотрим одинаково. То есть поначалу мы заметили очевидные точки соприкосновения, которые начинают удерживать людей рядом. Потом, при более глубоком узнавании, мы заметили, что не можем играть друг с другом в разные игры, в карты, например. Потому что знаем комбинации и замыслы партнёра. Иногда ему удавалось мысленно обмануть меня. Я чувствовала, что он выберет определённую комбинацию, и делала ход, а он хитро передумывал в последний момент и обманывал меня. В мыслях, но обманывал, и я проигрывала. И каждый знал, что сейчас произошло, обманщик и обманутый. Поначалу это забавляло нас. Мы дружно смеялись над этим, как над удачной шуткой, сказанной без слов, сделанной без малейшего намёка на комическое выражение лица. Мы оба могли не пользоваться третьей сигнальной системой (как её называют учёные, а проще говоря, речью), чтобы понять друг друга.
Как такое может быть? Не знаю. Если рассматривать пример с игрой в карты, то, возможно, мне шёл сигнал о первоначальной комбинации, и я уже не прислушивалась к ходу его мыслей, а он менял своё решение и выигрывал. И вообще, это не было чтением мыслей в прямом понимании слова. Не было такого, что в голове моей появлялась законченная фраза, формула чужой мысли. Было просто некое ощущение, что он думает вот таким образом и поступит вот так. Оно рождалось сначала в области сердца, а уже потом расшифровывалось умом.
Как такое может быть? Не знаю. Если рассматривать пример с игрой в карты, то, возможно, мне шёл сигнал о первоначальной комбинации, и я уже не прислушивалась к ходу его мыслей, а он менял своё решение и выигрывал. И вообще, это не было чтением мыслей в прямом понимании слова. Не было такого, что в голове моей появлялась законченная фраза, формула чужой мысли. Было просто некое ощущение, что он думает вот таким образом и поступит вот так. Оно рождалось сначала в области сердца, а уже потом расшифровывалось умом.
Эта синхронность распространялась и дальше. Нам даже не нужно было видеть друг друга, чтобы знать какие-то подробности. Я не утверждаю, что точно знала, когда он пьёт, например, кофе. Что вот я сижу и отдаю себе отчёт: он пьёт кофе. Нет. Такого я не утверждаю. Потому что это, в общем-то, неважно пьёт он кофе или чай сейчас или вообще ничего не пьёт. А вот то, что он скоро придёт или позвонит, это было уже важнее для моего существа. И я знала, когда это произойдёт.
Вот это ощущение порывов, мыслей, эмоций другого поначалу очень роднило и объединяло нас. Нам казалось, что мы предназначены друг для друга, мы родственные души и остальная подобная романтическая дребедень.
Окружающие поддерживали эту версию реальности. Они постоянно говорили нам о нашей похожести, о счастливом совпадении наших выражений лиц, слов, реакций на происходящее.
Но постепенно со мной стали происходить странные вещи я начала понимать, что просто не существую без него. Мои друзья стали его друзьями, а те, которые не стали, как-то постепенно отпали, ушли из моей жизни в неизвестные дали. Его же друзья не стали моими. Но они превратились в людей, которые вошли в мою жизнь и теперь вольно или невольно что-то в ней решали. Я должна была улыбаться некоему Максиму, потому что так было нужно. Почему нужно? Кому нужно? Мне точно не нужно. Но я улыбалась. Я должна была идти на неинтересный ужин с неинтересными мне людьми, потому что эти люди нужны были ему. Ему а не мне. Но я шла. Я перестала принадлежать себе.
Поначалу мне это тоже нравилось. Мне казалось, благодаря этой синхронности и родственному узнаванию я нашла свою вторую половинку, свой идеал, своего единственного. Мне захотелось срастись с этой половиной, чтобы стать целой. Мне захотелось никогда с ней не расставаться. Из моей жизни ушло я,и пришло размытое мы.