Чтобы прийти в себя после такого трудного учебного дня, девушка решила поехать к родителям. Без звонка, без предупреждения, просто приятным сюрпризом завалиться к ним к себе, в свой дом, где она выросла. Алёна знала, что у мамы сегодня свободный день.
Мама работала учителем в школе, преподавала русский язык и литературу. Папа физик, всю жизнь проработавший в закрытом «ящике». «Ящик» давно развалился, но папа по-прежнему был верен родному институту, вернее тому, что от него осталось. Зарплату ему платили смешную, но папа был настоящим подвижником и бессеребренником от науки. К тому же он был талантливым учёным, что-то там изобрёл или открыл какой-то эффект, кажется. За что получил крупную международную премию. Бо́льшая часть премии пошла на помощь нищим коллегам-физикам и на закупку оборудования для дальнейших исследований. Но что-то из этих денег всё же перепало и семье.
На втором курсе девушка твёрдо заявила, что решила начинать самостоятельную жизнь, а посему намерена снимать комнату и жить отдельно от родителей. Мама поплакала, но потом, переступив через себя, согласилась и даже помогала уговаривать отца, который ещё болезненнее отнёсся к такому решению дочери. Часть папиной премии очень пригодилась тогда для оплаты Алёниной комнаты.
Со временем девушка нашла скромный приработок у неё ещё со школы был прекрасный английский. И теперь она подвизалась в небольшой фирмочке, выполняла для них переводы. В основном приходилось переводить инструкции к бесконечной бытовой технике, которая буквально завалила страну после глобального дефицита, царившего в стране не так уж и давно, особенно если смотреть на происходящее глазами иторика. Через год появились первые небольшие публикации в газете, за которые Алёна получала скромные гонорары. Иногда девушка давала уроки русского языка старшеклассникам, вперемешку с уроками английского для детишек помладше. В общем, потихоньку перебивалась. Да и родители помогали чем могли.
Сейчас Алёне больше всего на свете захотелось ощутить запах родного дома. Посидеть в своей комнате, а потом попить на кухне чай с родителями. Уютно помолчать или послушать рассказы мамы об этом ужасном Семёнове или рассказы папы о закостенелом догматизме Петра Владленовича и об интригах Вышегородского.
Решено, еду! негромко сказала девушка сама себе.
Чрево метро поглотило Алёну. Вагоны, покачиваясь и стуча колёсами, понесли её по пищеводу этого огромного подземного чудовища, которое выплюнуло её вместе с массой таких же людей на станции «Октябрьское поле».
Родной район встретил её лавиной запахов, звуков, красок. Всё здесь было накрепко связано с её жизнью. Всё было до боли знакомым и родным. И сейчас её обострённые чувства во всём улавливали ностальгические нотки прошлого. Даже эти трещины на асфальте показались девушке близкими друзьями. Она шагала по хоженой тысячи раз дороге от метро к своему дому. Вот магазинчик, где она в детстве покупала хлеб. Вон там, за теми домами, будет её детский садик. А вот и двор школы со стадионом. Тогда стадион казался таким большим! Как тяжело преодолевались эти круги, когда нужно было бежать длинные дистанции на время! Доли секунды играли роль. А вот турник, где они с подружками любили висеть вниз головой или забираться на самые верхние перекладины и болтать о своих важных пустяках.
Вот детская площадка около их дома. Это уже другая, новая, пластиковая, не та, что была когда-то, но находится она на старом месте. Деревянные домики, песочницу и качели с их таким нежным, родным скрипом заменили на красную горку, синие турнички и всевозможные зелёно-жёлтые лазалки. Глянцевитый яркий пластик странно смотрелся среди монохромности зимы. Как-то вульгарно-кричаще. Неживой и застывший на морозе, он громоздко и беспорядочно возвышался во дворе. К нему не хотелось даже прикасаться, не то что играть Да, это не дерево Как было интересно прятаться в маленький деревянный домик в детстве Но теперь везде господствует Его Величество Пластик
Вот старые деревья тянут свои ветви-руки в небо, будто молятся или декламируют что-то торжественное Когда-то они казались загадочными великанами Сейчас, на морозе, они источают такой пряно-терпкий аромат Их кора пахнет весной, апрелем, талой водой и солнцем.
«Наверное, они впитали в себя летнее солнце, а теперь согреваются воспоминаниями о нём», подумалось Алёне.
Девушка подошла к двери теперь уже родительского подъезда. Этой весной её выкрасили в ядовито-зелёный цвет, а раньше она была коричневой. Алёна хорошо помнила ужасный запах той коричневой нитрокраски сладковато-тошнотворный. Эта краска ещё почему-то всегда так долго сохла Сейчас от подъездной двери тоже исходил легкий запах краски и металла.
В подъезде пахло сырым бетоном. И кошками. Это Марья Петровна с первого этажа постоянно подкармливает всех местных помоечных кошек. Алёна быстро поднялась на третий этаж. Ступени тоже были по-родственному знакомы. Вот ступенька с выеденным полукругом. В детстве Алёне казалось, что кто-то большой и голодный просто откусил кусок от ступеньки, и она так и осталась недоеденно-надкусанной. На площадке между первым и вторым этажами давным-давно вывалилась белая мелкая плитка на полу. Дырку заделали цементом. Получился такой серый домик без крыши, но с большим ступенчатым крыльцом. Всё было на месте: и недоеденная ступенька, и цементный домик.