Chi fan le ma?9 спросила меня кругленькая.
Нет ещё, я ответила. Сейчас идем. А вы завтракали?
Нет, мы как раз собираемся. Давайте с нами, она приоткрыла занавеску, и я увидела стол, на котором стояла кастрюлька с супом из тофу и тарелка с пирожками-баоцзы.
Вторая активно кивала сверху.
Спасибо, мы пойдем, сказали мы, унося очередную красиво упакованную блестящую пару ботинок.
Хотя как хорошо было бы вместе с ними позавтракать!
Я призналась тебе, что влюбилась в них.
Да, кивнул ты. Я тоже impressed10. Бизнес. Эти женщины знают своё дело. Ну пойдем, поищем, где есть кофе и омлет.
О, Шанхай. Мой покровитель. Мой судья. Расставляющий всё по своим местам. Страшный суд Шанхая, рай исхода
Я скоро вернусь. Я вернусь, хотя, возможно, ещё и не уехала.
Шанхай Тайань, 14 мая 2017Женихи
Каскадный водопад. Стекающая вода покачивает полуотесанные тяжелые валуны. Улица, обсаженная отдавшимися осени платанами А повыше, у подножия нашей горы арка ворот «Начало неба», вокруг которой разбежались восхитительные маленькие сосны
Уже вечереет. Хочется посмотреть на реку. Оставив велосипед, ступаю по мостику. Полувысохшая, речка шумит фантомным шумом, вспоминая свою полнокровную молодость и бурную жизнь. Ивы развеваются на ветру, который пришёл с ледяной вершины горы. Рыбаки там, внизу, где ручей поглубже, ежатся, поправляют удочки с красно-зелеными светящимися поплавками.
И вот уже в полной темноте я захожу в кафе там ещё звучит голос минувшего дня. Народу хватает и мне пока ничего не несут. Двое у окна уставились на меня типичные южане, один худой такой смуглый старик в белом пиджаке и пижонских туфлях, второй помоложе, с бакенбардами по моде семидесятых и подают знаки. Я лениво киваю в ответ, чтобы снять неловкость. Старик в белом мигом оказывается рядом.
Э, обрадованно кричит он своему спутнику, она совсем ничего не понимает. Настоящая иностранка!
Я слышу сильный шанхайский акцент.
Ты откуда приехала? Американка, итальянка?
Россия, говорю я.
Русская я.
Что? Нет, я не понял. Страна какая, страна?
Пушкин, Горький, Чайковский E luo si11, терпеливо повторяю. Нет ответа.
Эйзенштейн, Шостакович. (Хотя последние двое уже точно перебор).
Старик вздыхает:
Ох, послушай, ты такая красивая Я сердито мотаю головой. Погоди, говорит прилипала, погоди отказываться. И спешит уточнить: у меня есть сын. Он сообщает это так торжественно как будто его сын по меньшей мере Джеки Чан.
Гагарин, продолжаю я тем временем прояснять ситуацию. Чёрт, как он будет по-китайски? Гы-гы-лин? Та-та-лин? Папаша-южанин послушно повторяет за мной, но по-прежнему не понимает. Пхутин!!! я не сдаюсь. Печально качает головой. Ленин, ору я, Сталин!!! Старик оживляется: Ленин? И радостно сообщает другу через тридцать пять голов: о, я так и думал, что русская.
А дети у тебя есть? А муж где?
Ответ иллюстрирую наглядно, развернув ладони в разные стороны. По-видимому, это было ошибкой: белый пиджак упоенно кричит о новости напарнику, больно сжимая мой локоть. Народ вокруг настроен дружелюбно и сострадательно. Есть все давно уже перестали.
Однако я вдруг замечаю, что мои приятели пришли не одни. С ними три женщины непонятного возраста, которые сидят как статисты и лишь вяло переговариваются. Лица у них неумные и невыразительные. Мой дедушка-трикстер среди них как будто анимированный персонаж среди эскизов. Сёстры мои, поясняет он. Женщины поглядывают в мою сторону безо всякого выражения.
Гагарин, продолжаю я тем временем прояснять ситуацию. Чёрт, как он будет по-китайски? Гы-гы-лин? Та-та-лин? Папаша-южанин послушно повторяет за мной, но по-прежнему не понимает. Пхутин!!! я не сдаюсь. Печально качает головой. Ленин, ору я, Сталин!!! Старик оживляется: Ленин? И радостно сообщает другу через тридцать пять голов: о, я так и думал, что русская.
А дети у тебя есть? А муж где?
Ответ иллюстрирую наглядно, развернув ладони в разные стороны. По-видимому, это было ошибкой: белый пиджак упоенно кричит о новости напарнику, больно сжимая мой локоть. Народ вокруг настроен дружелюбно и сострадательно. Есть все давно уже перестали.
Однако я вдруг замечаю, что мои приятели пришли не одни. С ними три женщины непонятного возраста, которые сидят как статисты и лишь вяло переговариваются. Лица у них неумные и невыразительные. Мой дедушка-трикстер среди них как будто анимированный персонаж среди эскизов. Сёстры мои, поясняет он. Женщины поглядывают в мою сторону безо всякого выражения.
Я из Шанхая ты знаешь такое место? (Тянет вверх обе руки, изображая не то мосты, не то небоскрёбы). Тебе нравится? Пожимаю плечами. О-о-о! Там много веселья, богатых людей. И мой сын продает там машины. (Крутит воображаемый руль) Сорок пять лет ему. Ты ему точно понравишься! Подожди минутку. И он пытается повернуть меня к свету, чтобы лучше было фотографировать. Прицелившись дорогущим объективом, вот так, он фиксирует мою голову и очень по-китайски прищелкивает языком. Та-та-та-та-та расстреливает меня чудо-пушка. А теперь старик подталкивает меня под локоток к стеклянной двери, чтобы заснять в полный рост, и побуждает снять куртку, изображая на себе талию.