Значит, и разговаривать не о чем. У меня есть личный шофер, есть переводчик. Если на стройке необходима моя консультация, то я отправлюсь на участок, вне зависимости от погоды. Как поеду на комплекс Констанца махнула рукой за окно, где меня используют, как сантехника
В глазах цвета жженого сахара явственно читалось презрение. Она ушла, не дожидаясь позволения. Оглянувшись на дверь, Гаврилов стер пот со лба:
Как сантехника. Но что мне было делать? Соболев орал в трубку, что у меня под началом сотня баб с дипломами лучших инженерных вузов страны:
Неужели ни одна из них не сможет разобраться в устройстве заграничной системы водоснабжения
Летом на комплексе забарахлил автономный водопровод, питающийся от артезианской скважины. Система оказалась американского производства, технические работники комплекса не решились к ней подступаться.
Гаврилов понятия не имел, что за хозяйством заведует его коллега Соболев. Он никогда не навещал комплекс, как называли в Де-Кастри величественное здание с колоннами, и регулярным парком, обнесенное мощной оградой:
Какая-то закрытая дача. Но кому нужна дача, в нашей глуши?
Заключенную 1891 полагалось выпускать, под конвоем, только на стройку, но Гаврилов решил пренебречь распоряжениями Москвы, и лично генерала-майора МГБ, Наума Исааковича Эйтингона. От криков полковника Соболева у него разболелась голова:
Соболев так надрывается, потому, что у него в апартаментах тоже вода из крана не идет. Как говорится, если в кране нет воды усмехнувшись, Гаврилов велел доставить к себе в кабинет 1891. Он, впрочем, никогда бы не произнес стишок вслух:
Будущий Израиль станет оплотом социализма, на Ближнем Востоке. И вообще, антисемитизм, это пережитки прошлого. Отец всегда называл евреев жидами Гаврилов родился в семье спеца, как говорили после революции, инженера, и сам получил хорошее образование:
Не то, что Соболев. Двадцать лет назад он пас коров у себя в смоленской глуши. Если бы ни тридцать седьмой год, он бы никогда не поднялся дальше уполномоченного НКВД полковник хмыкнул:
Называл, но в кругу семьи. В министерстве много евреев, хотя бы Эйтингон, правая рука Берии. Надо быть осторожным, все вокруг только и делают, что пишут доносы
Он вежливо поинтересовался у 1891, имеет ли она опыт работы с сантехническим оборудованием. Голос женщины дышал холодом:
У меня два доктората, по математике и физике в папке 1891 не говорилось, какое образование она получила, и даже где родилась, я сумею справиться с трубами канализации или водопровода Гаврилов подозревал, что 1891 привезли в СССР после разгрома нацистской Германии:
В качестве репараций. В Москве у меня тоже такие инженеры работали. Немецких физиков собрали рядом с Сочи, химиков отправили в Среднюю Азию, а ее загнали в глушь. И не просто загнали, а собрали вокруг нее целый женский монастырь по строгому распоряжению Москвы в бюро трудились только женщины.
Затребовав личного секретаря, переводчика, 1891 указала, что женщина, кроме владения европейскими языками, должна иметь чертежные навыки:
Мне в голову приходят идеи глава бюро повертела худой рукой, я не могу тратить драгоценное время на их визуализацию Гаврилов не понял и переспросил:
На чертежи, товарищ начальник чуть ли не по складам повторила 1891. Глава бюро упорно обращалась к Гаврилову с фашистским приветствием. Полковник ее не поправлял:
Черт с ней, пусть называет меня, как хочет. Главное, чтобы она работала чертежницу, знающую четыре языка, в том числе русский, искали месяц:
И нашли только беременную, недовольно подумал Гаврилов, у нас нет отделения для мамок, а заводить его никто не позволит, лишние расходы. Отправим щенка в Дом Малютки, на большую землю. Сдохнет, так сдохнет, туда ему и дорога переводчица оказалась женой получившего двадцать пять лет лагерей иностранного шпиона:
Якобы он партизанил, в Европе, оттуда и привез жену. Такая же продажная тварь, как и он сам не желая вступать в лишнюю переписку с Москвой, Гаврилов не сообщал Науму Исааковичу ни о переводчице, ни о приданном 1891 шофере.
Дорога из Де-Кастри на тоннельные участки оставляла желать лучшего. Требовался водитель с опытом работы за рулем грузового автомобиля, на севере. Полковнику не очень нравилось, что шофером оказалась бывшая летчица. Путь из Де-Кастри на комплекс шел мимо аэродрома, врезанного в распадок между сопками:
Ничего она не сделает, успокоил себя Гаврилов, 1891 не ездит без охраны
Охрана помещалась в кузове американского доджа, приданного главе конструкторского бюро. В кабине, женщины оставались одни, однако додж, в Хабаровске, оборудовали жучками:
Бойцы их, все время, держат на прицеле. Они часто стали ездить в комплекс, с этим телевизором
Гостям, или жителям дачи, кем бы они не были, понадобилось новое достижение советской техники. Гаврилов только вскользь просматривал папки незначащих работников, как он называл обслугу конструкторского бюро. Полковник не запомнил фамилию водителя:
Какая разница, зэка и зэка. Десять лет без права переписки, ее арестовали осенью сорок первого. Неверие в силу советского оружия, пораженческие разговоры. Еще бы к немцам перелетела. Здесь она никуда не улетит. Она все навыки растеряла, сидя за баранкой