Трутнев, ряд других людей", не назвав себя.
Нам не положено было даже говорить об этом. Мы - исполнители приказов.
Осень 1955 года была на исходе. После пасмурных холодных дней небо очистилось от серых, низких облаков, стало светло-бирюзовым, и с самого своего восхода до кумачового заката светило яркое, но уже не обжигающее, как летом, солнце. Днем мы еще не надевали шинели, и тугой встречный ветер не выжимал слезы, когда приходилось мчаться на юрком "газике", с которого ударной волной была сорвана фанерная будка.
На поле выезжали почти каждый день. А поскольку дорога дальняя, то половину рабочего дня я просиживал в машине и на изучение площадок, подведение итогов проверки времени оставалось мало. Специалисты группы продолжали писать отчет и тоже при надобности выезжали на площадки. На Опытное поле регулярно ходил автобус.
Мы бродили по вздыбленной и опаленной земле, даже не надевая респираторы, поскольку уровень радиоактивного заражения был незначительный, и фиксировали подробно все, что обнаруживали. Даже остатки полностью разрушенных хлебозавода, насосных станций, вагонов, обвалившиеся землянки, разбросанные детали техники или найденные спекшийся сапог и лоскут чудом сохранившейся ткани мы тщательно рассматривали и описывали внешний вид.
Секретные рабочие тетради мы получали утром в штабе под расписку, прятали в черную брезентовую папку, опечатывали ее и держали постоянно в руках. А вечером вновь сдавали на хранение. Упаси Боже сделать запись в блокноте... И еще: если мы брали в поле секретную тетрадь, то обязаны были брать и оружие.
Обследовав все площадки, мы обрабатывали записи для отчетов. Продовольственников больше интересовали прочность тары, ее стойкость к световому излучению, защитные возможности от радиоактивной пыли и наведенной радиации. Здесь нужна особая точность - с продуктами питания связано здоровье, да и сама жизнь людей. Мы понимали, что человек может заболеть лучевой болезнью не только от проникающей радиации, но и от радиационной пыли, мельчайших частиц продукта взрыва, которые выпадают из облака.
В районе взрыва на многие километры, особенно по следу движения облака, вода, почва, воздух, жилье, техника и предметы обихода непременно заражались. Но на какой срок? Уже в то время мы знали, что радиоактивные продукты взрыва поражают кожные покровы, прежде всего слизистую оболочку глаз, носа, рта.
Весьма опасно попадание радиоактивных веществ внутрь организма через рот, дыхательные пути, раны и с пищей. Они разносятся кровью по всем органам и тканям. Часть их откладывается в суставах, почках, долго оказывая пагубное влияние на организм. Даже незначительное попадание в него радиоактивных веществ способно привести к лучевой болезни. Безопасных количеств излучения и мелких частиц радиоактивного вещества не существует. Это доказали на полигоне исследователи-медики на примере многих животных. И нашим специалистам продовольственной службы требовалось очень тщательно проверять защитные свойства продовольственной тары.
Офицерам службы горюче-смазочных материалов надо было не только зафиксировать, на каком удалении разбиты и сожжены емкости, но и проверить безопасность сохранившегося топлива, определить его качество после взрыва. А затем, как и продовольственникам, дать рекомендации о пригодности существующих емкостей и предложить наиболее стойкие к ударной волне.
Полезные заключения сделали и пищевики, и механизаторы, и военные железнодорожники, и строители мостов. Все выводы нуждались в убедительных доказательствах, поэтому мы выставляли много разнообразных объектов на нескольких площадках, удаленных от эпицентра на разные дистанции.