Был случай: проезжал отряд на «Урале» через бандитский поселок, люди по обочинам стоят: дети, взрослые. Все настороженные, признаков доброжелательности и приветливости на лицах нет. Один из омоновцев решил приколоться: поднял вверх согнутую в локте руку со сжатым кулаком и крикнул: «Аллах акбар!», все население механически в ответ тоже подняло руки и патриотически ответило: «Аллах акбар!» Вот так и проехали. Потом этот случай со смехом вспоминали.
А вторая рассказанная Ромой история такая это уже в наше время происходило, и, наверное, многие ее должны помнить.
Был такой известный генерал, зам министра то ли Капустин, то ли Фаршев. Уважением и авторитетом у рядовых бойцов не пользовался, но имел власть; был любителем строевых смотров, обожал ходить со свитой и принимать неправильные, заведомо провальные боевые решения, изза чего весь войсковой люд был им крайне недоволен. Както раз он со своей свитой зашел в столовую МВД, а там два друга чеченских омоновца никак откушать не могут: буфетчики им отказывают, мол, сейчас генерал сюда подойдет, проваливайте, опосля придете.
И генерал пришел. Спрашивает этих парней:
Вы кто такие, почему не знаю?
Мы чеченский ОМОН, отвечают гордо и тоже интересуется: А вы кто такие?
Я генерал Такойто со своей свитой! Подбоченился, встал в выгодном ракурсе, чтобы шитые погоны получше различимы были. Не видно разве?!
На что чеченцы и отвечают:
Ну и пошел наi, генерал, вместе со свитой, гдето мы таких уже видали!
Возникла конфликтная ситуация, все же нервные это дело перед самой сдачей Грозного происходило. Один из свиты только было собрался пистолет вытащить, а пистолет этот уже в руке у одного из омоновцев оказался; второй же всю свиту на автоматный прицел взял. Генерал со свитой тык-мык, ничего сделать не могут, МВД ведь тоже под охраной этого же самого ОМОНа. Невезучий генерал оказался: при любом удобном случае все обидеть его норовили. Но об этом в другой раз
Возникла конфликтная ситуация, все же нервные это дело перед самой сдачей Грозного происходило. Один из свиты только было собрался пистолет вытащить, а пистолет этот уже в руке у одного из омоновцев оказался; второй же всю свиту на автоматный прицел взял. Генерал со свитой тык-мык, ничего сделать не могут, МВД ведь тоже под охраной этого же самого ОМОНа. Невезучий генерал оказался: при любом удобном случае все обидеть его норовили. Но об этом в другой раз
Владиславу пришлось жить в Грозном на казарменном положении дело привычное. Разве что в убоповской казарме ни одного русского: по вертикали и горизонтали все сплошь чеченцы. Все! Даже завалящего ногайца не имеется. Один Владик якут. Чего греха таить, поначалу пробивал мандраж. Про особый мандраж в свете известных событий нужно остановиться и постараться осветить это дело, насколько позволит память, во всех мельчайших подробностях.
Уже в более-менее мирное время мне с группой молодых товарищей пришлось заночевать в моздокском войсковом отстойнике на военном аэродроме. Сколько раз я там побывал, уже точно и не помню, поэтому, как свечерело, просто лег на кровати в палатке, которую нам выделили, и сладко уснул. Об оружии даже и не думал: то ли повесил на дужку кровати, то ли рядом на стульчик сложил не столь важно. Поутру встал, занялся обычными утренними делами помыться-побриться и прочее. Но тут заметил чтото неладное, долго не могло дойти. Оказалось, вся молодежь те, кто в первый раз здесь, на Кавказе, причем на земле Северной Осетии ходит кто в майке, кто в трусах (это нормально), но с пистолетами на поясных ремнях. Зачем, думаю, с оружиемто ходить? В палатке вроде наряд находится, войсковые по нескольким периметрам охраняют неизвестно от кого: не то что бандит мышь полевая не проскочет.
Стал невольно прислушиваться: «Жесть, говорят меж собой, всю ночь не спал, пистолет под подушку, и это, товойто жду злого чеченца» В общем, адреналина с впечатлениями даже там, в мирной обстановке, хватает. Если вспомнить свою первую командировку, то понять состояние ребятишек можно: страшно бывает, особенно когда в первый раз на Кавказе. Да если и не в первый, все равно страшно даже на людных рынках в городах людей до сих пор воруют, ищи их потом, свищи. Так что по городу, если случается там бывать, сотрудники-силовики стараются по одному и без оружия не ходить.
После второй кампании во временные (все, что временно, то навсегда) органы внутренних дел ЧР и в другие службы стали набирать сотрудников МВД по контракту на год или на три. То есть личное дело сотрудника передавалось в отдел кадров МВД ЧР, и им на месте выдавались стандартные удостоверения сотрудников чеченской милиции. Да, так и ходили с двумя ксивами. Многим пришлось жить и работать с чеченскими милиционерами. Рассказывали всякое: были среди них нормальные люди (по нашим, среднестатистическим понятиям), находились и откровенные сволочи в общем, все как у людей, даже до стрельбы доходило. Но ничего, притирались, даже дружбу заводили. Но гдето в самом глухом закоулке души всетаки шевелился червячок недоверия, опаски по отношению к хозяевам. По себе прямо скажу, положа руку на сердце, в моем сердце, когда приходилось работать с чеченскими или ингушскими милиционерами, абсолютного доверия к ним не было. Так что на случай предполагаемой заварушки в виде боевых действий мы с ребятами заранее просчитывали такие варианты, где рассчитывать можно было только на себя, на свои силы и на оружие; в ночное время, к их удовольствию, на посты не ставили. Но надо признать, какието симпатии и даже дружеские чувства я к ним испытывал; уверен, что и с их стороны было так же.