Сев на нары и свесив руки с колен, обиженно уставился на буржуйку будто это она в чемто перед ним повинна. Но на деле виноватость перед Ромой отчегото ощущают все присутствующие. В течение всего вечера, по причине и без, слово «достали» Рома на все лады смаковал и произносил неоднократно.
Он уже проваливался в сон, когда по своему непонятному графику рядом пальнула саушка[5], Рома моментально проснулся:
Достали! И тут же у него зачесались ноги; задрал штанины, приспустил носки, стал яростно начесывать. Достали! Все! Нервы на пределе! Зачесалась поясница, Рома принял сидячее положение: У когонибудь успокоительное есть?
Только водка, сочувствуют «дедушки».
Да-а, Рома, до чего ж ты себя довел
Кажется, проснулись все.
Совсем себя не бережешь
Близко к сердцу все воспринимаешь
Ну, нельзя же так!
Ктото Ромика и подбадривает:
Ничего, ничего: даже у металла усталость бывает. Это пройдет.
Так сказать предел прочности выработан.
У Ромы зачесались руки.
Наливай! Достав нож, стал яростно скрести обушком клинка между пальцев, накопившееся раздражение хлещет через край. Достали, с б п зарраза!
Солдаты включили двенадцативольтовую лампочку, висящую на центральной опоре палатки и питающуюся от автомобильного аккумулятора. Неподалеку от палатки взревел танк дневальный решил разогреть двигатель, всетаки боевая машина всегда должна находиться в постоянной готовности к ратной деятельности.
Зачесалась спина.
Полную наливай! Рома с остервенением переключил внимание на поясницу. Эх глык, хорошо-о Прислушался к себе, чесаться стало чуть меньше. Танковый мотор тоже сбавил обороты. Надо бы успокоительное заказать местным, сделал он вывод. Ну, все, давайте спать, мужики.
Но так не бывает, чтобы человек лег и сразу выключился одновременно с лампочкой, висящей на палаточной опоре. Обычно отходу ко сну предшествуют разговоры, интересные байки травятся, умные беседы ведутся. На этот раз тема беседы была, само собой, о нервах, реактивном состоянии и кто и как и по какой причине оказался здесь, в этой дыре. Солдатики, естественно, по приказу, менты командировка. Сержант по имени Сергей, конечно же, тоже по приказу, но был переведен в это периферийное подразделение из Моздока, из роты охраны аэродрома. В то время он был ефрейтором, а служба заключалась в бдительном хождении взад-вперед перед «сухарями» это самолеты, штурмовики серии «Су».
Перед самым рассветом это было, но довольно темно еще. Звезды на небосклоне несколько утратили свой блеск, восточный горизонт ощутимо побледнел, с севера веяло прохладой. Утро обещало быть чудным. Естественно, устал шляться. Вроде никто меня не видит, дай, думаю, полежу минут семнадцать. Сами же знаете: бронежилет-разгрузка-тяжело; спина болит, в копчик отдается, в итоге и простатит можно заработать и, как следствие, импотенцию. На бетонке завалиться никак нельзя: после дождей сыро. Тут, смотрю, «расческа» сухонькая стоит: наверное, подрулила недавно. Недолго думая, взобрался на крыло, прижался спиной к борту, удобно, идрит
Что за расческато? перебил ктото из несведущих.
А это пехота так прозвала «сухари»: они же их снизу только и видят. Снизу пилоны торчат, а в комбинации с крылом вроде как расческу напоминают, пояснил Сергей.
А что, пехота только снизу, а ты самто сверху видел?
Дык! Серега, видимо, уже мнил себя ведущим авиаэкспертом.
А что за самолет?
Что, что! «Су-25»!
Так вроде бы «грачи», блеснул знанием жаргона ктото невидимый.
«Грачи», «расчески», какая разница! Короче, не умничай!
Ну что дальшето, Серега, не томи!
Умничек хренов Так вот, лежу я на крыле, балдею. Воздух чистый, дышу полной грудью, тишиной наслаждаюсь. До смены часа полтора еще. А там, кстати, довольно удобно лежать. Да и спать хорошо. Приснилась, помню, эта как ее
Эдит Пиаф
Не, не пиав блондиночка такая сисястая ну снималась в этом, как его
Неважно
Ну не ска-ажи, сиськито во!..
Давайтаки по существу, Серега!
Ага, проснулся от какогото гула и тряски, чувствую, еду кудато. Сразуто не врубился: еще блондиночка перед глазами, вся живая такая, а я еду. Тут только и вспомнил, что на самолете нахожусь! Вот это, братцы, я вам скажу реактивное состояние! У него же разбег перед взлетом метров пятьсот всего!
Пятьсот пятьдесят
Не умничай!..
Пятьсот шестьдесят три, ладно. Ну, дальше что?!
Умник хренов!.. Внезапно борт остановился. Только на карачки встал, чтобы спрыгнуть, а «сухарь» на разгон! Автомат с броником вылетели. Уж не знаю, за что уцепился, за крыло, наверное; и руки разжать боюсь, и спрыгнуть: скоростьто бешеная! Опять остановился. Как я по инерции вперед самолета не улетел не знаю: со страху прилип, наверное. Летчик кабину открывает
Фонарь открывает На этот раз невидимка блеснул знанием технических терминов.
Не умничай, итить!.. Ты меня что, специально изводишь?! Рома, дай ему!..
Не дам! Отодвинься, противный Дальшето, дальшето что?
Умник хренов А что это вы там делаетето?! насторожился Сергей.
Да, бляха-муха, чешется у меня все!
А-а Короче, по рации ему сообщили, что лишний человек на борту. Так я здесь и оказался
Как известно, история имеет свойство повторяться по спирали, по этой причине Рома каждому встречному и поперечному прожужжал уши про свое прошлое и нынешнее «реактивное состояние». На четвертые сутки, как и положено по «закону спирали», внимательно выслушав стоны с мемуарами, диагноз страдальца решительно опроверг Ваня Буцак в той командировке он был непревзойденным отрядным доктором и по совместительству психологом.