О чем задумался? спросил Дэвид, подавая приятелю граненый бокал с текилой и усаживаясь в соседнее кресло.
Об Атлантиде, о чем же еще? усмехнулся Рассольников, принимая фужер. Требовать соли в обители йога было бесполезно, и археолог без разговоров опрокинул напиток в рот. А-ах, хорошая вещь! Колбаски бы сейчас к ней.
На подначку Платона ректор не отреагировал просто поднялся со своего места, сходил еще раз к спрятанному в стене бару и вернулся не только с полным бокалом, но и с полной бутылкой.
Ты бы хоть воды со мной за компанию выпил, что ли? предложил Атлантида.
Я уже пил, покачал головой Пиноккио. Следующий стакан полагается только через полчаса.
Теперь понятно, почему ты никогда в экспедиции не ездил, сочувственно кивнул Рассольников. Там на воде да на яблоках, да еще с такой пунктуальностью, враз ноги протянешь.
Кстати, об экспедиции, отдав текилу другу, вновь опустился в кресло профессор Каннелони. Ты в ближайшее время никуда не собираешься?
Да есть некоторые планы, навострил уши Платон. Но все пока на стадии проекта
Может быть, отвлечешься на недельку-другую? Сделаешь доброе дело для солидного университета, улыбнулся ректор, сам кое-чем разживешься.
Где-то что-то плохо лежит?
Можно сказать и так, согласился Каннелони. «Плохо лежит». Есть прекрасная возможность быстро и без хлопот переложить это «что-то» в более надежное и хорошее место. Например, к нам
А при чём тут я?
Или к тебе, рассмеялся Пиноккио, откидываясь на спинку кресла. Но ведь ты, как истинный меценат, поделишься с нашим музеем, правда?
Ты бы хоть воды со мной за компанию выпил, что ли? предложил Атлантида.
Я уже пил, покачал головой Пиноккио. Следующий стакан полагается только через полчаса.
Теперь понятно, почему ты никогда в экспедиции не ездил, сочувственно кивнул Рассольников. Там на воде да на яблоках, да еще с такой пунктуальностью, враз ноги протянешь.
Кстати, об экспедиции, отдав текилу другу, вновь опустился в кресло профессор Каннелони. Ты в ближайшее время никуда не собираешься?
Да есть некоторые планы, навострил уши Платон. Но все пока на стадии проекта
Может быть, отвлечешься на недельку-другую? Сделаешь доброе дело для солидного университета, улыбнулся ректор, сам кое-чем разживешься.
Где-то что-то плохо лежит?
Можно сказать и так, согласился Каннелони. «Плохо лежит». Есть прекрасная возможность быстро и без хлопот переложить это «что-то» в более надежное и хорошее место. Например, к нам
А при чём тут я?
Или к тебе, рассмеялся Пиноккио, откидываясь на спинку кресла. Но ведь ты, как истинный меценат, поделишься с нашим музеем, правда?
Слушай, зачем ты в науку подался? Ты же прирожденный торговец. Платон опрокинул вторую порцию экзотической водки и поморщился: Ладно, признавайся, на каком острове зарыт твой клад?
Это недалеко, на Медузьей Дороге, перешел на серьезный тон Каннелони. Около двухсот пятидесяти парсеков.[4] Ну, там, где недавно крейсер «Гремящий» напоролся на космическую мину. Слыхал?
Еще бы! Про это полмесяца по всем каналам в новостях трубили! И не захочешь, один бес все мозги прополощут. Надеюсь, ты не собираешься выяснять, откуда взялась мина?
Да нет, конечно, отмахнулся Дэвид, там все равно ничего, кроме газов, не осталось. Просто после того случая, с миной, довольно много народу: журналисты, поисковики, да вообще все любопытные, начали рыться в архивах. Гребут все, что с этим сектором связано.
И что?
Оказывается, примерно там же, на Медузьей Дороге, двести лет назад пропал экспедиционный корабль Пятого Конда. Ну, это одна из планет в скоплении Весов.
Слыхал, кивнул Рассольников.
Про корабль?
Нет, про Конды эти. Они тогда росли на своих медных платформах, как обожравшийся удав. Кучу музеев и университетов открыли, оперы, живые театры, карнавалы устраивали В общем, пуп вселенной из пятнадцати планет образовался Пока вся галактика на ртутные платформы не перешла. Тут всем семи Кондам конец и настал. Скоро их самих раскапывать можно будет.
Ну, до этого пока далеко, не согласился Каннелони. Но суть в другом. Они в свое время послали довольно много экспедиций за пределы обитаемого космоса. В том числе и эту. Она очень хорошо поработала на дальних витках галактики. Туда после них, по-моему, уже никто не совался. Были сообщения о следах каких-то невероятных цивилизаций. Не «сверх», разумеется, а обычных, гуманоидных, с уровнем развития примерно начала нашей эры.[5]
А что в них такого невероятного? Атлантида настолько увлекся рассказом ректора, что начисто забыл про текилу. Одинокая бутылка сиротливо стояла у самого окна, а фужер катался у археолога по коленям.
Знать бы! Каннелони ударил себя кулаком в ладонь. Ведь пропала экспедиция! Не пересекла Медузьей Дороги! Корабль шел назад, с него то и дело поступала информация о находках и выводах по исследованным планетам. Кое-чем кондиды хвастались во всеуслышание. Солнечными чашами, например, настенной фонетикой или вот, поясным копьем.
Ректор повернул голову и громко приказал в глубь кабинета:
Машина, картинку! Копье Нептуна! В воздухе перед окном повис трезубец черное двухметровое древко заканчивалось с одной стороны тремя полуметровыми наконечниками, с другой широким коричневым ремнем. Платон встал, уронив фужер на пол, обошел вокруг копья. Пригляделся к наконечникам.